Я прекрасно понимаю, что в реальности, одной рукой он держал бы телефон, но моя фантазия – гораздо сексуальнее, поэтому я ничего не меняю.
— Кэсси?
— Хммм?
— Я тут в ужасе от возможной беременности. По идее, ты должна приободрить меня. — Его слова сливаются друг с другом. Это даже как-то мило.
— Ну, ладно. Извини. Я не особо вникала в уроки здоровья на первом курсе, но думаю, первый признак беременности – это упадок сил. Ты чувствуешь усталость?
— Да. Очень.
— Раздражение?
— Черт, да. Я очень раздражительный. — Я прямо-таки чувствую, как он хмурится.
— Ну, ничего нового.
— Заткнись.
— Вот-вот.
— Что еще? — спрашивает он.
— Чувствительная грудь?
— Хммм. Подожди-ка.
Я слышу шорох.
— Что ты делаешь?
— Снимаю рубашку, чтобы проверить грудь. Подожди... ммм... да. Соски немного чувствительные.
Моя фантазия разгоняется. В этот раз, он проводит рукой по своей обнаженной груди.
Это никак не помогает моему пошатнувшемуся самообладанию.
— Твои соски... чувствительные?
— Ага.
Он откашливается.
— Может тебе стоит вернуться и как следует поцеловать их.
Я замираю. Он позвонил, чтобы заняться сексом по телефону? Обычно мы не занимаемся подобным. По крайней мере, пока. Конечно, он иногда нашептывал мне пошлые фразочки на занятиях, чтобы заставить покраснеть, но никогда не звонил, чтобы пофлиртовать.
— Кэсси? Ты в порядке?
Возможно.
Непонятно.
Мою грудь сковывает боль.
— Не стоило мне звонить.
— А почему ты это сделал?
Он замолкает.
— Да вот, лежал, думал о тебе и... наверно, мне просто захотелось поговорить с тобой.
— Ох.
Спроси у него причину. Спроси и увидишь, хватит ли у него смелости ответить.
Но, конечно же, я не спрашиваю. Нас устраивает происходящее между нами. Мы удовлетворяем друг друга, и никто не страдает. Такой вид отношений не требует ответа в стиле: «Я позвонил, потому что соскучился», или «Я скучаю, потому что люблю тебя».
То, что нас объединяет – это некая эмоциональная пустыня с оазисом секса, и нас обоих это устраивает.
— Ну... — говорит он в попытке преодолеть неловкость. — чем ты занималась?
— Хм... я устроилась на работу.
— Правда?
— В закусочную. Там отстойно, но мне нужны деньги. Что насчет тебя?
— Я подрабатываю в строительной компании, в которой работал до того, как поступил в Гроув. Смены длинные, но деньги платят приличные.
— Хммм.
Мы погружаемся в молчание. Я испытываю сильнейшее желание сказать ему, что соскучилась, но не могу.
— Ну, мне наверно пора.
Он тоже это чувствует. Это все слишком интимно. Мы не можем волшебным образом стать друзьями, болтающими по телефону. Переписываться легче. Мы можем притворяться равнодушными. Что-то большее – и мы угодим в мутные и опасные места.
— Ну, ладно. Спасибо за звонок.
Он смеется.
— Да. Нет проблем. Все прошло хорошо. В следующий раз, буду писать.
— Хорошо. Без проблем. Пока.
— Спокойной ночи, Кэсси.
Я нажимаю «отбой» и вздыхаю. Так лучше.
Проще.
Безопаснее.
После ужасно неловкого телефонного звонка, я думала, что Итан затихнет на несколько дней, но этого не случается. Если раньше он писал пару раз в неделю, то сейчас делает это каждый день. Иногда, даже несколько раз в день. Делится всякими мелочами. Вещами, которые вызывают во мне улыбку. Заставляют скучать по нему слишком уж сильно. И дело не в сексе. Дело в нем. Я всегда отвечаю. Наши переписки становятся до абсурда длинными. Наверняка, было бы легче просто созвониться, но, как и всегда в наших отношениях, мы не ищем легких путей.
По мере приближения конца лета, я отсчитываю дни до возвращения в Вестчестер. Я скучаю по всему: по своей квартире, одногруппникам, по Руби и даже по ее ужасной стряпне.
По всему.
И особенно, по нему.
Я снова ложусь спать под звуки очередной ссоры родителей, поэтому, когда следующим утром, я, спотыкаясь, спускаюсь вниз по лестнице и застаю их спокойно сидящими за кухонным столом, то сразу понимаю, что что-то случилось.
— Кэсси, милая, присядь.
Папа держит в руках чашку кофе. У мамы красные глаза. В комнате витает ощущение завершенности, отчего воздух кажется слишком плотным. Нервозность сковывает мой позвоночник и у меня перехватывает горло.
— Что происходит?
Я понимаю в чем дело еще до того, как они отвечают.
— Милая, мы с твоим папой хотим тебе кое-что сказать. Мы... ну, мы...
Мама замолкает. Папа кладет руку поверх маминой и опускает взгляд на стол.