Я не смотрю на доктора Кейт, но чувствую ее пристальный взгляд на мне.
— Кэсси, в твоем поведении нет ничего такого, чего можно стыдиться. Ты боялась, что тебе снова причинят боль. Очевидно, Итан был не единственный, у кого был синдром покинутого. Ты сейчас здесь, потому что до сих пор страдаешь от этого.
Я киваю. В то время, я не имела понятия, в чем была причина моей эмоциональной биполярности. Я лишь знала, что меня тянуло в такое множество разных направлений, что я и вовсе боялась просто двинуться с места.
Я должна быть уверенной в себе, когда снимаю с себя блузку, но я не чувствую этого. Еще меньше уверенности я чувствую, когда снимаю с себя лифчик. Мои соски покрыты наклейками в тон моей кожи, но они никак не помогают мне чувствовать себя менее обнаженной. По сценарию я должна смотреть Коннору в глаза, но я не могу. Это же Коннор. Мой друг – Коннор. Мой друг, который сейчас стоит передо мной, пристально глядя на мою грудь и очень часто дыша.
— Следи за своей осанкой, Кэсси, — говорит Эрика. — Ты – натурщица. Ты привыкла, что тебя видят полуобнаженной.
Я выпрямляю спину. Коннор говорит свои реплики, и затем прикасается ко мне. Его руки нежные. Он пробегается своими пальцами вверх по моей талии, поверх грудной клетки. Он замирает прежде чем прикоснуться к моей груди. Я поднимаю на него взгляд. Весь его вид выражает чуть ли не сожаление, когда он прикасается ко мне руками и нежно сжимает.
— Отлично. Теперь Кэсси, ты перевоплощаешься в его фантазию: Марлу, которая хочет его так же сильно, как он хочет ее.
Я стараюсь. Я очень стараюсь. Я прикидываюсь уверенной в себе, когда расстегиваю его рубашку и спускаю ее по плечам. Затем я кладу свою руку на его грудь и провожу рукой по линиям его мышц. Он вздыхает и наблюдает, как пальцы его рук напрягаются по бокам от его тела в ожидании, пока мое любопытство не перерастет в яростную страсть.
Его грудь отличается от груди Итана. На ней больше волос. Она немного у́же. И все же она привлекательна. Просто это не Он.
— Хорошо, остановись.
Я убираю свои руки и вздыхаю. Коннор отступает назад и потирает глаза. Я лажаю, и он знает это. Мы все знаем.
Эрика убирает свою записную книжку и идет на сцену. Я поднимаю свою блузку и прикрываю себя.
— Кэсси, что происходит в твоей голове, когда ты прикасаешься к нему? Предполагаю, что явно не то, как ты сильно хочешь переспать с ним.
— Простите. Я просто не могу…
Я бросаю взгляд на Коннора. Он так старается, чтобы все получилось, но я продолжаю отгораживаться от него. Такими темпами, наша сценка будет самой безвкусной и одержимой историей любви когда-либо рассказанной.
— Мистер Бейн, передохните. Мне бы хотелось поработать с мисс Тейлор немного.
— Да, конечно. — Коннор кидает мне улыбку, полную сочувствия, затем надевает рубашку и направляется к выходу.
Я вся напрягаюсь, пока Эрика изучает меня со скрещенными на груди руками.
— Что с тобой происходит? Я знаю, что у тебя может быть химия с Коннором. Я видела ее, особенно в сценах из прошлогодней постановки «Трамвая «Желание». Потому-то я и выбрала вас двоих для данной сцены. Почему ты сдерживаешься? Тебя стесняет обнаженность?
Я качаю головой.
— Тогда что?
Как мне сказать ей, что меня беспокоит, как отреагирует мой парень, если я всецело отдамся сценке? Это самое жалкое оправдание в мире.
Она хмурится, когда я не отвечаю. Сейчас она уже знает меня и Итана достаточно хорошо, чтобы читать между строк.
— Кэсси, ты не можешь позволять своим отношениям вне сцены влиять на твое выступление. Это две разные жизни. Мистер Холт – актер. Он должен понимать это.
— Он понимает, и он очень поддерживает меня, но… ему будет непросто наблюдать, понимаете?
— Тогда, вероятно, ему не следует это делать. На этом показательном выступлении, вы оба должны быть на высоте. Вы должны отказаться от всего, что может вас сдерживать или отвлекать.
— Я не могу ему запретить смотреть.
— Нет, но ты можешь дать ему совет, сказав, что это совершенно не в его интересах. Последнее, что нужно каждому из вас прямо сейчас, это драма в вашей личной жизни. Ей место только на сцене. Все понятно?
Я киваю.
— Да.
У меня такое чувство, словно меня отчитала моя мать.
— Отдохни пять минут и возвращайся с другим настроем. У нас не так много времени, чтобы довести этот отрывок до ума, а я по-настоящему верю, что эта сценка может быть довольно-таки зрелищной, если только вы двое отдадитесь ей.