Я не могла позволить, чтобы то, что происходило между нами, еще больше завладело моим интересом. Это стало походить на ситуацию с Мистером Ч. Все по новой. Не было никакого способа справиться с новым разбитым сердцем. Вся эта ситуация с Шейном должна была рухнуть, и я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Я знала, это можно назвать предчувствием или как-нибудь еще, но просто не могла оказаться в этой ситуации. Мне было бы лучше в одиночестве.
Другим «сюрпризом» стало своего рода напоминание о Гарретте Чедвике, он же Мистер Ч. Регулярно, каждые три недели, он посылал мне посылку, чтобы напомнить о себе. Как наркотик, который заставлял меня ненавидеть себя каждый раз, когда я возвращалась за добавкой. Я изо всех сил старалась не попадать под его влияние.
Он кропотливо выстроил аргументы, дающие мне надежду. Он знал, что это лучший способ, с помощью которого он сможет контролировать меня, и движущей силой, которая уничтожала бы меня. Ему потребовалось всего три дня, чтобы заставить меня поверить в то, что за считанные секунды можно разрушить того человека, которого я видела, глядя в зеркало. Он оставил в моей памяти слишком много страхов, а главный, что не найдется тот, кто смог бы полюбить меня такой, какая я есть. Воспоминания, которые я бы хотела похоронить. Все, что потребовалось, чтобы разбить мое сердце – это Шейн, настаивающий на большем, и посылка от Мистера Ч., чтобы уложить меня в нисходящую спираль, ослабившую сцепление с прошлым.
Я пихнула ногой посылку под кровать, где хранились другие такие же не открытые, которые он посылал мне по почте. Воспоминания о нас, когда мы были вместе, смешались в моих мыслях. Тот день. День, когда у меня было представление о том, кто я, что мое тело значило для меня, прежде чем я встретила его. Это разрушило меня, потому что я поверила, что, может быть, не была тем дерьмом, которым всегда себя считала.
ГЛАВА 12
ПРОШЛОЕ
Утреннее солнце бьет в мои закрытые глаза. Волосы щекочут плечи, словно порывы воздуха прогоняют холодные волны через мою грудь. Мягкая, тонкая простыня, скомканная под моим животом, вообще не согревает... Мистер Ч., свое имя он запрещает называть, устанавливает ожидаемые нормы поведения и правила для нашего совместного времяпровождения.
Он не прикоснулся ко мне прошлой ночью. Вместо этого, заставил раздеться догола и сказал, что когда я в гостиничном номере с ним, то должна быть абсолютно обнаженной. Признаю, это поначалу немного смутило, разгуливать в одних лишь туфлях на шпильках. Конечно, у меня были свидания с теми, кто любил смотреть на меня обнаженную и даже когда я мастурбировала, но они никогда не платили мне за то, что бы я просто ходила по их гостиничному номеру голышом. Но мистер Ч, он другой; поэтому находиться возле него несколько часов нагишом не было таким уж ужасным занятием. Его взгляд блуждал по моему телу, но он никогда не пытается лапать меня, когда я проходила мимо. Это так чуждо мне, кажется почти странным, но каждому – свое.
Невинный в своих требованиях, сегодня утром своими действиями он заставляет меня пробудиться. Я знаю, что он поощрит меня за то, что смогу возбудить его... даже без прикосновений. Так что, я завожу некую игру. Играть всегда проще, у игр всегда есть правила. Большую часть времени эти правила применимы только ко мне, но, тем не менее, они есть. Я уже знаю, что у него в штанах и что он сделал со мной пальцами, как в первый раз в его номере, я знаю, что у него есть те навыки, что большинство мужчин, с которыми я ходила на свидания, не имеют. Моя награда, кроме денег, это его прикосновение и мое удовольствие... по крайней мере, так он говорит мне.
Мистер Ч пересел ближе, и теперь сидит рядом со мной на кровати, уже одет в черные брюках и белую футболку с v-образным вырезом. Простыня соскальзывает с меня, когда я встаю с кровати. Мне нужно пойти в ванную и почистить зубы. Его взгляд следует за мной, когда я иду по комнате. Когда свет, проходящий между занавесками, касается моих бедер, он протягивает руки за голову, облизывая губы, они становятся влажными и блестящими.
– Я сейчас вернусь. Хочу немного освежиться.
– Не торопись. И, Роуз?
– Что? – усмехнулась я.
Его глаза расширились.
– Отвечай на мои вопросы, как полагается.
– То есть? – спросила я.
Его взгляд инстинктивно впивается в мою кожу, губы сжимаются в тонкую линию, он опаляет меня. Вскочив с постели, он хватает мое запястье и притягивает спиной к своей груди. Моя попка чувствует его возбужденную плоть, а рот плотно прижимается к моей скуле. Его теплый земной аромат так тонок, и он обволакивает меня. Он крепко держит меня, обхватив грудь, другая рука прижимается к животу, от чего его сводит, он заставляет меня посмотреть в огромное, на всю стену зеркало.
– Красивые женщины говорят красноречиво и не используют такие слова, как «что», «а», «то есть», эти слова отнюдь не будут прибавлять тебе шарма. Роуз, взгляни, как ты прекрасна. – Его дыхание прерывисто, он часто дышит, по моему телу пробегает волна мурашек.
Я закрываю глаза, не в состоянии смотреть на то, что он видит в зеркале, я прижимаюсь задницей к нему. Прекрасна – это не подходящее слово для описания того, кто я. Я хочу, чтобы он мне это доказал.
– Открой глаза, Роуз, и посмотри, что вижу я.
– Я не хочу, – шепчу я, опуская голову. Мои волосы спадают мне на лицо. Хорошее препятствие для того, чтобы не смотреть.
– Я не спрашивал тебя. Открой глаза и посмотри. – Он убрал руку с моей груди, чтобы убрать волосы с моего лица. – Мне нужно, чтобы ты открыла свои глаза.
Я подчинилась.
Открыла глаза и посмотрела в зеркало. Это так болезненно видеть всю боль, которую мне причинили люди. Люди, которые должны были любить и защищать меня. Я вижу страх девятилетней девочки, которая превратилась в женщину, я вижу обжигающую боль, боль подростка, отвергнутого родителями, и я вижу позор женщины, что желает найти человека, который захочет полюбить ее, несмотря на все ошибки, что она совершила.
Он ласкает руками мое тело, при этом комментируя его.
– Теперь посмотри, какие у тебя безупречные бедра и чудесная грудь. Посмотри на незапятнанный изгиб шеи и контур сливочных, гладких бедер, Моя Роуз, говори так же правильно, как есть и ты сама, – шепчет он.
Опустив пальцы ниже моего пупка, он касается моей киски.
– Ммм, – я начинаю учащенно дышать, поддаваясь его прикосновениям. Я боюсь, не желаю, чтобы он исцелил шрамы, которые я носила в себе каждый день своей жизни.
– Найди туфли на каблуках и надень, прежде чем идти в туалет, – говорит он, выпуская меня из объятий. Холод в комнате прошелся от моих лопаток до лодыжек.
– И, Роуз, оставь дверь в ванную открытой. – Он одаривает меня шаловливой улыбкой.
Я нахожу туфли и надеваю их, убедившись, что я не смотрю на себя в зеркало в конце кровати. Мои самые темные демоны, которых лучше не трогать, оживают в зеркалах. Я оставляю дверь в ванную открытой, и он смотрит, как я писаю и мою руки. Я нахожу запасную зубную щетку и пасту, которую он оставил мне на тумбочке. Не отрывая глаз от меня, он сидит на кровати и наблюдает за мной. Я глубоко вдыхаю и принимаю решение оставить мои прошлые переживания погребенными глубоко внутри на следующие нескольких дней.
– Ну, ты так и будешь смотреть? – спрашиваю я тихо. Я выпячиваю задницу и раздвигаю ноги, приглашая его. – Или ты хочешь получить то, за что заплатил? – Я дразню его, лаская руками свою попку.