Шейн определенно обладал природным талантом, потому что с ним я чувствовала себя простой нормальной девчонкой, и вся эта нормальность заставляла меня чувствовать себя особенной.
По дороге из уборной я решила забежать к Шейну и разузнать, почему он так задержался с поиском сосательных леденцов. Дверь его офиса была немного приоткрыта, и сквозь щель я увидела Шейна. Он сидел за письменным столом. Но занят он был не тем, что копался в ящиках стола. Вместо этого, он, глядя в противоположный конец комнаты, с кем-то разговаривал.
– Знаешь, как сложно было отыскать тебя? – Я услышала женский голос. Эти слова были произнесены с явным намерением подразнить его. Я замерла на полпути.
– Да ладно, я ни от кого не скрываюсь, – беспечно отозвался он в ответ на ее реплику.
– Может, и нет, но я просто подумала, что ты успел переосмыслить мое предложение хорошенько отплатить тебе за доброту, – продолжила она.
Сердце колотилось у меня в груди. Я приблизилась к кабинету, где работал Шейн, в попытке рассмотреть, с кем же, черт его бери, он разговаривает, и увидела девушку, одетую в длинный черный плащ. На ногах у нее были подходящие к плащу туфли на высоких шпильках, украшенные шипами. Я ощутила удар в область пониже живота, вызванный приступом ревности.
– Я очень ценю твое предложение, но… – голос Шейна отражался от стен.
– Хорошо, я просто хочу вернуть тебе должок, и что с того, что я хочу расплатиться с тобой необычным способом? Ты знаешь, мое предложение скоро потеряет свою силу. Ни одна девушка не станет долго терпеть отказ мужчины, она просто бросит предлагать.
Женщина крутанула его стул и поставила свою ножку, обутую в туфли на тонкой шпильке, на сиденье между его ног. Я вытянула шею в попытке рассмотреть, что же, черт ее дери, эта женщина собирается делать с моим мужчиной. Прежде чем ответить ей, Шейн издал нервный смешок.
– Что же, Кристал, ты красивая девушка, и, как я уже говорил раньше, если бы я хоть немного был заинтересован в получении такого рода услуг – ты определенно стала бы первой, кому я позвонил. Но сейчас у меня в этой сфере жизни все абсолютно налажено, и, честно говоря, я не думаю, что твое предложение моя девушка оценит по достоинству.
Шейн, разведя руки в стороны, хлопнул в ладоши.
– Но, эй, ты должна знать, ты для меня достаточно хороша. Я никогда не относился с предубеждением к таким, как ты.
Его руки соскользнули к тому месту, где лежала ее нога, после чего он мягко убрал ее.
Мое сердце, и без того бешено колотившееся в грудной клетке с неимоверной силой, врезалось в кости. В ушах зашумело. Это дерьмовое чувство неприкаянности, похороненное глубоко внутри меня, вновь забурлило и выступило на поверхность кожи. Я вспыхнула, скорчилась от боли из-за того, что Шейн считает меня кем-то большим, чем просто чертовой шлюхой. Но то, что он сказал Кристал, было вполне недвусмысленно. Я все слышала. Он никогда не будет с девушкой, продающей тело другому мужчине.
Голос в голове не преминул воспользоваться возможностью, чтобы переиначить его слова и вонзить их глубже в мое и так уже израненное сердце.
Ты никогда не станешь для него никем, кроме грязной потаскухи. Разворачивайся и уходи.
Плод с гнильцой.
Я отошла от стены, спеша вернуться назад к стиральной машине, чтобы вытащить из нее всю свою проклятую одежду. С Шейном все кончено. Я прислушалась к совету своего внутреннего голоса. Шейн отрекся от меня. Намеренно или нет, он совершенно ясно сказал мне, что мы не можем быть вместе. Пусть даже его слова и были обращены к Кристал. Мы обе были проститутками, шлюхами, женщинами, ложившимися в койку с мужчинами за деньги. Адреналин разгонял кровь в моих венах, подпитывая необходимость скорей уйти. Я задыхалась. Но прежде чем удрать оттуда, я затолкала белье в мешок для переноски и закинула его на плечо. Вопросы роились в голове и мой внутренний голос с удовольствием на них отвечал.
Что, черт возьми, Кристал здесь делала?
Ладно тебе, Ро, ты же сама шлюха, ты знаешь, зачем она пришла.
Я не видела, чтобы она входила в прачечную. Когда же она успела?
Она пришла, чтобы потрахаться с Шейном, а он послал ее, так же как он скоро пошлет и тебя. Говорят тебе, черт возьми, нужно отпустить его.
Спина ныла и болела, потому что мешок оказался таким тяжелым, словно в нем лежала не одежда, а чей-то труп. Я не останавливалась, пока не уткнулась в свой кусок дерьма – Крайслер «le baron» 92 года. Закинув мешок с бельем в тачку, я протиснулась в дверь и поехала домой. Разбитая от осознания того, что он никогда не сможет принять меня такой, какая я есть. Слова, которые он произнес, отпечатались в моей голове. Если мне будут интересны такого рода услуги... Я даже рада, что все так сложилось.
Я и не планировала подпускать его так близко. Я не должна была приходить, не должна была слышать его слова о том, что у него есть девушка. Откуда ни возьмись, в голове возникли слова и заполнили собой сознание. Тот же голос, который всегда пытался похоронить меня заживо в ночных кошмарах, теперь загонял мое сознание в темный чулан, в котором обычно пряталась наиболее ранимая часть моей души.
Давай, Роза, ты всегда была готова к расставанию с ним. Помнишь, как ты говорила, сделай так, чтобы это он захотел тебя. Ты и до этого его разговора со шлюхой знала, что он не захочет встречаться с девушкой вроде тебя. Возьми себя в руки. Скажи спасибо, что ваши отношения с Шейном не зашли дальше легкого флирта в этой долбаной прачечной. Смирись с этим.
Сделай еще одну гребаную пометку себе в голове: избегай прачечных и темных переулков.
ГЛАВА 15
Я чувствовала прилив энергии. Мысли проносились в голове одна за другой, но мне нужно было себя чем-нибудь занять. Я достала одежду из мешка для стирки и поискала вешалки для одежды, в которой хотела выйти пару раз на работу. Черный кружевной топ, мерцающая облегающая юбка и гладкий бюстгальтер такого же цвета сохли на бельевой веревке. Я натянула черный прозрачный топ на бретельках и сразу же вспомнила лицо Шейна, когда он увидел этот топ. Я намотала на руку влажную на ощупь ткань и поднесла к лицу.
Вдыхая этот запах, я захотела вернуться обратно и сказать ему, что стою всего того, что он готов принять. Женщина внутри меня хотела доказать, что была достойна того, что мне предложили, а маленькая девочка боялась, что ее отвергнут из-за принятых не по собственной воле решений. Жить в достатке или голодать, теплая постель или холодный темный тротуар, покрытый измятым асфальтом. Продавать свое тело было попыткой выжить, а не осознанным желанием.
Я надевала стрейчевую юбку, когда Сибил ворвалась в квартиру. Ее пунцовое лицо было такого же цвета, как и взъерошенные волосы, она побежала к раковине на кухне и сунула руки под воду. Она прерывисто и тяжело дышала и рыдала. Одежда помята и порвана, воротник блузки растянут и разорван.
– Черт, ты меня напугала! Где ты была? Что за… Ты в порядке? – спросила я, и все мои собственные проблемы вмиг исчезли. Казалось, что Сибил переехал автобус. Ее золотистые глаза потемнели и налились кровью. Украдкой взглянув на нее, я увидела темные круги и темно-фиолетовые с черным отливом синяки под глазами.
– Ро, последние двадцать четыре часа я сражалась за свою жизнь. Я не хочу сейчас говорить об этом, ладно? – взорвалась она, растирая руки под водой. Я заметила, что вода была ярко-красной.