Я последовала за ним в мужской туалет «Чик-Н-Флипс». Мы зашли в кабинку, он спустил штаны, а я сделала свой первый минет. Когда мы закончили, парень купил мне куриный сэндвич, картофель фри и клубничный молочный коктейль. Прежде чем уйти, он дал мне двадцать баксов, завел машину и уехал. Тошнота в моем животе никогда не пройдет, но я была сыта, и у меня было немного денег в кармане.
Он был моим первым клиентом, моим первым заплатившим клиентом. И, три года спустя, все еще оставался одним из самых надежных. Но теперь вместо тесной кабинки туалета «Чик-Н-Флипс» мы встречались за зданием суда на Главной улице, и я трахала его за шестьдесят баксов на пассажирском сидении того самого старого «Мустанга».
Каждая проститутка, которая находилась там, должна была делать свою работу. Не зависимо от моего прошлого, настоящего или будущего, я делала то, что могла, дабы эта работа стала терпимой. Будь то три шота текилы, которые я опрокидывала, прежде чем идти работать, или курение косячка, чтобы успокоить боль в желудке, но я делала все, чтобы пережить эту ночь. Клиенты не были моей самой большой головной болью. Я, конечно, не работала с теми, кто вел себя грубо или распускал руки. Моей главной проблемой были другие проститутки, которые трахались на моих шести квадратах тротуара, а он назывался моим уголком. Это правда: я заявила права на эти восемнадцать футов земли, на которых всегда было оживленное движение. Я не собираюсь вдаваться в детальные подробности того, как я получила этот тротуар. Позвольте сказать только то, что он был подарен одним из моих «снятых» папиков. Но, ни одной из них не приходилось когда-либо крутить своей задницей за углом или беспокоиться о каком-то Джоне, который был с ней слишком груб, или даже о том, как она собиралась прокормить двух детей, которых она зачала от двух разных половых партнеров, когда лопнул презерватив. Они пробивали свой путь в бордель. Это то, чего они хотели. Некоторые девочки стремились попасть в публичный дом или быть под покровительством у сутенеров и заниматься эскортом. Я наезжала, угрожала, даже забирала силой, но всегда находила способ вернуть обратно мои шесть квадратов территории, прежде чем какая-то другая проститутка попытается предъявить на нее свои права. Видите ли, Сибил и я были известны как перебежчицы, или внесистемные шлюхи без сутенера. Я не собиралась когда-либо отдавать свои деньги какому-то чертовому ублюдку, который на самом деле никогда бы не защищал меня. Позволяя тем девушкам, которые хотели такой жизни, жить ею. Продавать свое тело было не тем, чем я хотела заниматься всегда.
Заработать достаточно денег, чтобы нахрен свалить отсюда.
Я взглянула на часы. Черт, было два тридцать, а у меня не было желания вылезать из постели, может потому что прошлая ночь была ничем иным, как полной гребаной потерей. Тот пьяный мудак с Кристал – все это реально сократило мою прибыль. Я собиралась поработать с двойным усердием, может даже начать раньше обычного, в надежде, что кучке состоятельных, сексуально-возбужденных приятелей захочется послеобеденного траха или минета.
Мой разум вернулся к мыслям о Шейне, прачечнике. Как обходительно он вел себя прошлой ночью с Кристал, подскочив к ней на помощь. Мне не давала покоя мысль о том, повел ли он себя так лишь потому, что она была в беде? Поступит ли он так же, если она просто будет делать свою работу? Таких, как он, было мало. Не многие мужчины подобны ему, они просто никогда не работали в той сфере деятельности, в которой работали мы. Если бы такие мужчины как Шейн существовали, мы бы приложили все усилия, чтобы удержать их, чтобы они возвращались вновь. Но в сутках было не достаточно часов, чтобы тратить их, надеясь на что-то, чего с нами никогда не случится. Возвращайся к реальности, Роуз.
Я взяла телефон с тумбочки и посмотрела, не нуждался ли кто-нибудь из моих постоянных клиентов в чем-то особенном. Нет, просто несколько случайных сообщений об использовании данных и пара пропущенных звонков от Бри. Я прослушала сообщение, оставленное ею, по большей части, просто получив свежие новости о том, как Кристал вела себя после прошлой ночи.
Те, кто занимался этой профессией достаточно долго, знали как «Отче наш» все старые истины, поэтому было ли справедливо с моей стороны перезвонить Бри и повторить эти гребанные постулаты? «Это просто сущность бизнеса. Иногда тобой будут пользоваться. Просто будь благодарна, что он не затащил тебя непонятно куда и не убил». Да, это звучало резко и почти безразлично, но чем быстрее она поймет, что уже не в Неваде, тем будет лучше. У нас не было той роскоши, которую показывали в телевизионных отстойных выпусках о «Банни Ренч» или «Борделе Кошек». Я отказалась от той извращенной мечты ради толстого и лысого трахальщика, с которым была в безопасности. Просто девочек не выгоняли на улицу, и им не приходилось пробивать себе путь в мир.
Мне просто снова нужно в душ, раздобыть чего-нибудь поесть, прежде чем я начну отрабатывать потерянные деньги прошлой ночью. Я посмотрела на однокомнатную квартиру размером с почтовую марку, которую делила с Сибил, и заметила, что она не спала в своей постели. До сих пор застелена, без складок, аккуратно заправлена, а это значит, что она не приходила домой. Вообще-то, ее даже не было в пабе, когда я написала ей вчера. Она сказала, что собирается провести где-то всю ночь за двести пятьдесят баксов. Но это не важно, ей бы давно уже следовало быть дома. Я прошаркала по полу и увидела маленькую розовую записку на ее подушке.
«Ро, я не хотела тебя будить. Я возвращаюсь в дом своей сестры. Надеюсь, после трех лет она, наконец, готова принять меня такой, какая я есть. Кто знает, я до сих пор не могу... Не могла бы ты проведать Кристал? Я позвоню тебе позже. Целую».
Я была благодарна, что она любезно сообщила мне, где была, ведь когда ты живешь с кем-то, и вы в одном «бизнесе по продаже секса», то обмен сообщениями порой может подразумевать разницу между жизнью и смертью. Сибил и я пообещали, что будем беречь друг друга. Но будь я проклята, если позвоню Кристал, и ее проблемы станут моими. Я знала: каждый нуждался в ком-то в этом чертовом бизнесе. Я понимала это, но взять ту девушку под свое крыло прямо сейчас означало найти себе еще больше проблем. Чего, к черту, Сибил от меня хотела? Чтобы я пошла туда и убедилась, что она не плачет во сне?
Это отвратительный бизнес, с грубыми, несговорчивыми, богатыми клиентами, которым плевать, что с тобой будет, и которые бы запросто тебя изнасиловали в глухом переулке и бросили в канаве умирать. Всегда будет другая девушка, готовая занять твое место.
Я проигнорировала урчание в желудке и двинулась дальше, назовите это инстинктом самосохранения.
Горячая вода била по моей коже, убивая любое желание вернуться в постель. Я выругалась, когда воспоминания о спасителе Кристал заполнили мой разум. То, как прачечник посмотрел на меня, когда мы были в переулке, снова и снова проигрывалось в голове. Его взгляд, пронзающий меня, тон его голоса, когда он говорил мне войти в паб. Как он замер, когда увидел, что тот мудак ушел. Тошнота подступала к желудку, у меня не было на это времени, мне нужно было покрывать вчерашние убытки, а не думать о нем. Мне было чем заняться. Намылиться мылом, ополоснуться и убираться отсюда к чертям собачьим, но при этом оставаться здесь достаточно долго, чтобы пробудиться ото сна.