‒ Хорошо, пусть будет так. Я уже говорила тебе, что у нас ничего не получится. Я тебе не подхожу.
‒ Да, ты уже не раз это говорила, но, видишь ли, я не буду больше медлить. А займусь делом.
‒ О, да, что ты собираешься делать? От чего ты готов отказаться ради меня?
‒ Я не собираюсь ни от чего отказываться ради тебя. Мы оба знаем, что тебя не это интересует. Знаю, ты напугана. Знаю, что ты смотришь на меня и чувства, которые пыталась похоронить внутри себя на протяжении целой жизни, выливаются наружу. Но причина не в этом.
‒ Не в этом? В чем все-таки причина? Почему, скажи, я не понимаю, почему ты до сих пор не сдался?
‒ Потому что знаю, что именно тебя пугает.
Наши глаза встретились, я почувствовала, как его душа тосковала по мне. Его большие карие глаза выдавали намерения, бушевавшие внутри. Ощущала, как между нами вырастает защитная стена, созданная мной. Он толкнул дверцу со стороны водительского сидения и вышел наружу, но затем наклонился и мы посмотрели друг на друга.
‒ Я знаю, тебе сейчас о многом нужно подумать, но обещай, что вычеркнешь из этого списка свои страхи полюбить меня в ответ. Он закрыл дверцу, и я снова оказалась в замкнутом пространстве. На этот раз из-за него. Смотрела, как он садится в свою машину и уезжает. Я оставалась там еще несколько странных мгновений. Пытаясь осознать, что только что произошло, какая сила нас захлестнула, и почему, внезапно, я оказалась куда более разбитой, чем была прежде.
На телефоне раздался звук входящего сообщения от Бриггса.
БРИГГС: ИДЕМ РОУЗИ, ПОРА. СКОРО ЕЕ ПОХОРОНЯТ.
Я опустила телефон обратно в сумочку, вышла из машины и направилась по заросшему травой холму, чтобы попрощаться с моей ныне бездыханной подругой Сибил.
Я смотрела, как они опускали красивый деревянный гроб в яму. Я не связывала вместе этот гроб и тело Сибил. Не видела ее лежащей в гробу, и это позволяло мне представлять, что все происходит не по-настоящему, словно я оказалась в одной из мыльных опер, которые смотрела по телевизору. Но в тот момент, когда гроб, опускаемый в яму глубиной в шесть футов, ударился о корягу, я перестала чувствовать себя, словно была частью кинофильма. Решила, что увидела достаточно, я достаточно плакала и отдала ей дань уважения. С меня хватит. Я посмотрела на Бриггса и сказала ему, что теперь я могла уйти. Мы не ждали, пока могильщики начнут копать из огромной кучи свежевырытой земли. Повернулась и не оглядывалась пошла прочь.
Бриггс отвез меня домой. Мы почти не разговаривали. Я не рассказала ему о разговоре с Шейном, который произошел перед тем, как я пошла, попрощаться с Сибил. Не думала, что ему действительно нужно было это знать, кроме того, понимала, что это даст ему основания думать, будто я позволю Шейну спасти себя.
‒ Хочешь, я поднимусь ненадолго, Роузи?
Обдумав его предложение, решила, что, не смотря на то, что был только полдень, я уже настолько устала, что просто хотела побыть одна. Так я смогла бы лучше подготовиться к встрече с завтрашним днем. С ясной головой и новыми идеями о том, куда двигаться дальше.
‒ Спасибо, Ки, но, думаю, на сегодня хватит. Очень устала, и у меня много дел, о которых нужно позаботиться.
‒ Ладно, просто знай, что я готов помочь.
‒ Знаю и ценю твое предложение.
‒ Просто скажи, и я приду.
Он припарковался в желтой разгрузочно-погрузочной зоне прямо перед моим домом. Помог мне выйти из своего внедорожника. Я прильнула к нему, и мы обнялись, словно понимали, что можем не увидеться долгое время. Мое тело растворилось в его уютных объятиях. Почувствовала такое отчаяние и спокойствие в одно и то же время.
‒ Слушай, Роузи, детка, мне так жаль, что это произошло с Сибил. Жаль, что не удалось ее спасти, ‒ прошептал Кин на одном дыхании у меня над затылком.
‒ Ки, ты сделал все, что мог, ‒ мой голос растворился в его черном фраке.
‒ Пожалуйста, подумай о том, о чем мы говорили. Знаю, что у тебя есть свои причины, но я не выдержу, если потеряю еще и тебя.
После этих слов я высвободилась из его объятий и искренне улыбнулась.
‒ Спасибо за сегодняшний день.
Он улыбнулся.
‒ Позвоню тебе завтра, ‒ пробормотал он, после чего развернулся и сел в машину.
Мне пришлось покопаться в сумке, прежде чем я смогла нащупать ключи от дома.
Минуло пятнадцать секунд – пошел отсчет с того момента, как я покинула Бриггса и приступила к вынашиванию планов над тем как жить дальше. Как только у меня получилось открыть дверь дома, я развернулась, чтобы помахать ему на прощание. Заметила, насколько серьезны его глаза, и это заставило мое сердце печально содрогнуться.
За мной захлопнулась дверь – звук, к которому я никак не могла привыкнуть, он всегда вызывал у меня внутреннюю дрожь. Телефон оповестил меня сигналом о входящем сообщении, я пролистала все сообщения, приходившие от похотливых самцов, ищущих со мной встречи уже несколько дней. Больше всего было от Джона, которого я собиралась передать девушкам, мечтавшим завоевать мои шесть футов на тротуаре. Победителю достается весь куш.
Услышав, как кто-то откашлялся, энергия, наполнявшая меня, изменила свой курс. Выглянув, я увидела Шейна. Он стоял, прислонившись к дверям моей квартиры. У меня подкосились колени. Он был одет в тот же костюм, в котором был на похоронах.
‒ Шейн.
‒ Роуз, ‒ прошептал он.
‒ Что ты здесь делаешь?
‒ Я не смог вернуться домой.
‒ И решил явиться сюда? Как ты проник внутрь? Откуда ты знаешь, где я жи... Марти, ясно.
Я прошла мимо него, с силой всадив ключ в замочную скважину.
‒ Ты приехал, чтобы забрать вещи Сибил? Просто я еще не успела их собрать. Может, лучше заедешь за ними через пару дней.
‒ Роуз, я здесь не из-за Марти или кого-либо из ее семьи.
‒ Мне нужно закончить паковать...
Он схватил меня и прижал к своей груди. Наши глаза встретились, дыхание сбилось, в пору было объявлять штормовое предупреждение.
‒ Роуз, я здесь потому, что истощил все свои возможности прорваться к тебе. У меня заканчиваются варианты и это последняя мера, к которой мне приходится прибегнуть, ‒ он говорил это с блеском в глазах.
Легкое подрагивание его кадыка заставило мое сердце трепетать, особенно, когда он нежным прикосновением приподнял кверху мой подбородок. То, с какой тактичностью он наклонился и поцеловал уголок моих губ, воспламенило меня. Его губы умоляли меня дать им шанс получить больше. Мягкий взлет перерос в неудержимый полет: он притянул меня к своей груди, его губы завладели моими. Поцелуй был наполнен воспоминаниями о каждом случае, когда я отталкивала его и продавала свое тело ради чьего-то удовольствия. Под давлением его губ на мои наши языки соприкоснулись, закружились и начали свой танец, перетекающий в ненасытную потребность полностью поглотить меня.
Боже, он чувствовал себя как дома. Шейн завладел мной, целиком и полностью, одним лишь поцелуем. Он был таким интимным, таким страстным, таким личным и таким непривычным. Напряжение сдавило мне грудь, страх закрался в душу, гром и молния пронзили каждую клеточку моего тела, я не была готова к тому, что он мне предлагал. Его руки танцевали по моим изгибам, напоминая, как долго он сдерживал свой голод.
Мое сердце колотилось о легкие, да так, что я не могла дышать. Его поцелуй очистил каждый грязный вдох, который я когда-либо делала в своей жизни. Я чувствовала, что он задумал, ‒ это знание было словно выбито чернилами на моем теле. Опыт, который я могла бы вытравить на своей коже и моя история заняла бы каждый дюйм моей побледневшей кожи. Я знала, что если я буду продолжать жить под внешней оболочкой, под маской, которую он видел, мне никогда не придется иметь дело со всей той болью, которая кипела глубоко внутри. Все, что я хотела сделать, это расцарапать внешнюю оболочку, скрывавшую меня. Все происходящее в этот момент было ошибкой. Большой ошибкой.