Я оттолкнула Шейна от себя. Его руки соскользнули с моего тела, отшатнувшись, он забрал с собой все тепло, и мне сразу стало холодно.
Он посмотрел на меня, выпучив глаза, на его лице отразилось удивление.
Между нами повисло молчание, после чего я попыталась оправдаться.
‒ Я разбита, Шейн.
‒ Нет, это не так.
‒ Да, я разбита. Просто ты не видишь. Ты на самом деле веришь, что поцелуй сможет собрать меня в единое целое? Или в то, что, если ты получишь шанс переспать со мной или увидеть мои глубокие раны, ты каким-то образом исцелишь меня? Ты, правда, думаешь, что сможешь избавить меня от страданий, которые копились целую жизнь? Возьми номер и встань в чертову длинную очередь из всех тех людей, которые были до тебя, ‒ я повернулась, чтобы войти в квартиру. Я не хотела больше ждать и возлагать надежды на мужчину, который не знает ничего о таких разбитых жизнях, как моя.
‒ Это не так... Роуз! ‒ Он проследовал за мной, хлопнув за собой дверью, затем схватив меня за плечи, прижал меня своим телом к стене. Его лицо оказалось напротив моего, он шепотом продолжил, и я почувствовала, как его дыхание щекочет мне кожу: ‒ Послушай, мне все равно, что ты сломлена, я хочу остаться здесь ради тебя... Я тебя люблю.
Я оттолкнула его. Это была обычная стена, которую я выстраивала между собой и людьми, когда понимала, что они подошли слишком близко. Он побледнел и придвинулся ближе ко мне. Я могла разглядеть в его карих глазах, что он понимал, что завяз во всем этом глубже, чем планировал. Поэтому я оттолкнула его, как всегда, надеясь, что он отступит.
‒ Ты не любишь меня, поэтому не надо стоять здесь и говорить о любви. ‒ Я стукнула его по груди ладонью, надеясь, что это его остановит, и продолжила словесную атаку. Он не шелохнулся. ‒ Ты, правда, веришь, что способен спасти меня из испорченного примитивного мира, в котором я обитаю с самого рождения? Не существует такого человека, который мог бы уничтожить те грязные поступки других людей, что уже произошли. Я ‒ последний уродливый шрам, оставленный этими жалкими ублюдками. Я ‒ женщина, неспособная дать тебе в ответ того, чего ты хочешь. Я ‒ иссохшие корни умирающего дерева, всем глубоко плевать на меня.
‒ Это неправда.
‒ Шейн, я девушка, которая продает себя в грязном пропахшем мочой переулке между прачечной «Остановись и Постирай» и пабом «Железный Боров». Мне не хватало воздуха, чтобы продолжать дышать, и не было никого, кто мог бы протянуть мне руку помощи. Поэтому не надо стоять здесь и говорить, что ты любишь меня или думаешь, что способен излечить меня поцелуем. Ты никогда не сможешь понять и не говори мне, что тебе плевать на мое прошлое. Ты не знаешь, каково это: жить в моей шкуре или разобраться со всеми этими уродливыми ситуациями, с которыми мне пришлось столкнуться, проблемами, которые мне приходится решать каждый долбанный день моей жизни.
‒ ТЫ. НИКОГДА. НЕ. ПОДПУСКАЛА. МЕНЯ. Черт возьми, Роуз. Позволь узнать тебя. Я хочу понять тебя, хочу попытаться. ‒ Шейн потянулся ко мне. Я освободила руки из его сильных пальцев.
‒ Хочешь знать, откуда я знаю, что ты никогда не поймешь?
Он не ответил, просто стоял, безмолвно умоляя меня доверить ему свое сердце.
‒ Хочешь или нет? ‒ огрызнулась я.
‒ Да, я хочу знать, почему ты так решила.
‒ Забудь об этом! ‒ Я вывернула руки, вырываясь из его хватки. Он поймал меня, притянул к себе и снова прижал к стене.
‒ Скажи мне, Роуз. Скажи мне прямо сейчас, почему ты считаешь, что я никогда не смогу понять, ‒ прорычал он низким душераздирающим голосом.
Многозначительная пауза, тяжелая и болезненная, повисла между нами. Я посмотрела в его глаза, его красивые, полные горечи глаза, и увидела в них отражение будущего, частью которого мне никогда не быть.
‒ Потому что ты продолжаешь настаивать на том, что я не способна тебе дать. Не смогу дать тебе не замаранное прошлое. Каждый раз, когда ты коснешься меня, будешь думать о всех тех мужчинах, с которыми я спала до тебя, каждый раз когда мы займемся любовью, ты спросишь, занималась ли я подобным с другими мужчинами. Это не сработает. И я не думаю, что смогу пережить тот момент, когда однажды утром ты проснешься рядом со мной и поймешь, что я не стою всего этого. Я не смогу для тебя стать той, кем не являюсь.
‒ Я и не прошу тебя об этом, ‒ прошептал он. И опустил глаза. Когда он взглянул на меня снова, в них светилась такая глубокая печаль, какую прежде я не наблюдала у него.
Он поднес мои пальцы к своему лицу, я провела по его резкоочерченным скулам, запоминая, какова на ощупь его, отросшая за день щетина. Он сглотнул и его тонкий кадык дернулся.
‒ Все это не важно; это отчаянная битва, в которой ты не сможешь победить. Всегда останется какая-то часть меня, которую я постараюсь от тебя скрыть, а ты всегда будешь добиваться от меня большего. Пожалуйста, Шейн, ты сможешь столько всего дать девушке, достойной такого замечательного парня.
‒ Не хочу никого другого, Роуз. Я хочу тебя.
Мое тело уступило его словам, сердце забилось так сильно, что эхо от его ударов отдавалось в венах. Я хотела броситься на него, распробовать каковы на вкус губы мужчины, который желал обладать мной, и это желание было сильнее всех доводов, свидетельствовавших о том, что это делать не следует.
‒ Той ночью, в переулке, где я впервые увидел тебя... Меня потянуло к тебе.
Как только его слова дошли до моего сознания, у меня закружилась голова.
‒ Что?
‒ Знаю, что большинство людей не верят в такую дичь, как любовь с первого взгляда...
‒ Ты знал, что тогда ночью на аллее была я? Все это время я торговала собой, и ты не обличил меня?
‒ Нет, то есть да. Нет, нет, нет, Роуз, поначалу я не понял, что это была ты. ‒ Он покачал головой. Слова одно за другим срывались с его губ. Я узнала чувство, бушевавшее в его глазах, ‒ это было разочарование.
‒ Что, Шейн? Так ты знал, что я шлюха или нет?
‒ Не говори так о себе!
‒ Как, по-твоему, я должна говорить? Я та, кто я есть. Ты не можешь покрасить форд в красный цвет Феррари и ожидать, что это поможет тебе выиграть гонку. Такой мне пришлось стать, чтобы выжить в этом мире.
‒ Это не тот человек, которого я вижу перед собой.
‒ Прекрати, просто прекрати!
‒ Нет, не могу. Ты ‒ не та женщина с аллеи, которую я встретил той ночью. Твои глаза, когда они встречаются с моими, говорят мне все, что мне нужно знать о тебе, Роуз. Чем больше времени мы проводим вместе, тем больше я узнаю женщину, в которую влюбляюсь. Ты не можешь этого отрицать, и даже если попробуешь это сделать, все равно будешь знать, что я прав. Когда я с тобой, все остальное для меня не имеет значение. Не могу быть самим собой без тебя.
Я стояла, словно пригвожденная его словами. Знала, что он чувствовал. Я чувствовала тоже самое. Но мне было страшно, а я ненавидела свои страхи. Отпрянула, стараясь взять себя в руки. Посмотрела на него, стараясь запомнить этого человека, которого собиралась навсегда покинуть.