– Ты это слышишь, Темпест, у нашей малышки Роуз сегодня свидание с парнем.
– Это не совсем свидание, – фыркнула я.
– Все это здорово! У посетителей за четвертым столиком пустые бокалы, Клэр. И я не думаю, что Роуз хочет, чтобы ты трезвонила о ее личной жизни перед нашими щедрыми клиентами. Сделай так, чтобы они раскошелились. Роуз, повеселись там, но так, чтобы без мешков под глазами. Ждем тебя завтра в дневную смену.
– Спасибо, Темпест. До завтра, Клэр. – Я распахнула двери и вышла в новый день, в мир, в котором Роуз Ньютон была официанткой ресторана «Каджунская кухня Эйнджел», а не женщиной, продающей тело в районе Тендерлойн.
Не смотря на то, что я работала официально и работа официантки была тяжелой, в глубине души я всегда помнила, что продавая себя, я могла бы за одну ночь заработать в три раза больше денег, чем я имела, получая скудные чаевые за неделю. Я боялась сорваться и вернуться к ночным прогулкам, но мое обещание Сибил было сильнее любых страхов. Если посмотреть правде в глаза, в Портленде были свои замечательные районы, в которых я могла бы с легкостью совершать свой променад и быстро заработать пару сотен баксов. Впервые в жизни я жила честно и мне не приходилось жертвовать своей душой, занимаясь этим. Конечно, мне было больно, мои ноги болели, а спина просто отваливалась, но я чувствовала, что я общаюсь с людьми на таком уровне, на какой никогда прежде не выходила.
Со мной больше не связывался Гаррет Чедвик, он же Мистер Ч., или любой другой мужчина, оставшийся в прошлом. Я думала, по крайней мере, о Мистере, что он уже женат и счастлив, и возможно выбрал жену себе под стать. С тех пор, как я покинула Сан-Франциско, больше не получала от него посылок и как ни странно, мне это и нравилось, и не нравилось одновременно.
Возможно, когда-нибудь мой страх изживет себя и улетучится. До тех пор пока этого не случилось, я жила одним днем – это слова моего психоаналитика. Жить, не думая о будущем.
Я нашла клуб завязавших проституток. Каждая из нас уже облажалась, и у каждой была своя грязная история, последствия от которой мы старались преодолеть. Повышение самооценки и способы борьбы с наркотической и алкогольной зависимостью в самой лучше форме, но групповая терапия сама по себе была путешествием. Так много сломленных девушек, у некоторых из них истории были намного страшнее моей, сидели в кругу в ожидании своей очереди, чтобы получить одобрение своих действий от тех, кто также как и они натворили дел. Каждая из нас верила, что мы не похожи на девушек, сидящих по правую и по левую руку от нас. Но когда темой нашей терапии становился вопрос, как завязать настоящие отношения с людьми, мы становились похожими на своих сидящих рядом соседок, все мы боролись за то, чтобы начать чувствовать себя достойными.
Всю свою жизнь я жила, впутываясь в идиотские истории, в которых воплощала в жизнь чьи-то фантазии и желания, поэтому я так и не научилась поддерживать здоровые отношения в первую очередь с самой собой. Как бы эти встречи не провоцировали на откровенность, я никогда не делилась своими историями и удачными возвращениями. Была слушателем, иногда довольно активным, иногда отстраненным, но всегда слушала. Некоторые истории выглядели верхом глупости и идиотизма, сильный удар-работа-сумасшедший случай-зарождение мысли в голове-обдумывание, но в некоторых историях, рассказанных девушками, был смысл. Я ходила туда дважды в неделю, кое-что следовало погрузить на дно. Если бы я смогла увидеть, что эти девушки достойны чего-то, то и сама смогла бы стать достойной. Я научилась лучше игнорировать уродливый голос в голове. До идеала было далеко, но мне помогало.
С тех пор как я последний раз видела и говорила с Шейном, прошло пять месяцев три недели и шесть дней. Я металась вокруг да около, борясь с мыслью написать ему или позвонить, чтобы только услышать его голос и повесить трубку. Моя неуверенность в себе сыграла со мной злую шутку, не имея возможности увидеть его и поговорить, у меня развился страх, что он не стал ждать, пока я разберусь со своим дерьмом. Я обещала ему свое сердце. Сначала я должна была позаботиться о себе. Мне пришлось довериться такому заезженному выражению, как «если ты любишь кого-то – отпусти его, и если он вернется, значит вам суждено быть вместе».
Я должна была сосредоточиться на своей настоящей жизни. На улице было прохладно, движение было слишком интенсивным, не до мечтаний о Шейне. Мысленно я вернулась опять на улицу. Казалось, что времени уже больше, чем было на самом деле, я отчаянно ненавидела переход на летнее время. Темные тротуары ассоциировались лишь с тем, что втягивали меня назад в прошлое, которое я так старалась отпустить. Я натянула ворот свитера повыше и, нарушая все правила, направилась через дорогу, избегая столкновения с машинами, после чего проскользнула в кофейню на углу, в которой у меня и была назначена встреча с другом, с которыми нас связывали платонические отношения.
– Рози! Я здесь, девочка. – Толпа людей расступилась, словно толщи воды, стоило Бриггсу начать пробираться сквозь посетителей кафе, ожидающих в очереди возможности заказать кофе. Он притянул меня к своей груди и сжал так сильно, что я едва могла дышать. Так приятно было чувствовать его огромные руки на себе, а еще утешение, и видеть близкого друга, по которому скучала на протяжении шести месяцев.
– Ох, я скучал по тебе, моя девочка.
– Я тоже скучала по тебе. О господи, Ки, ты меня задушишь.
– Прости, – пробормотал он, отпуская меня. Лишившись его объятий, я вспомнила, насколько сильно мне по-настоящему их не хватало. Он появился в Портленде, чтобы прощупать почву для нового бизнес-проекта, который планировал совместно со старым другом, и попросил меня встретиться с ним, пока он еще не улетел.
– Давай присядем, – проговорил он, увлекая меня к маленькому столику, стоящему в отделенном углу. Его акцент был приятным напоминанием, что кто-то в этом мире заботится обо мне.
– Надеюсь, ты не будешь возражать, я заказал тебе напиток и немного кое-чего еще.
Бариста выкрикнул его имя сквозь толпу ожидающих людей.
– Я пришел сюда чуть раньше и заказал нам по чашке моккачино с булочками.
– Просто идеально. – Я стянула свитер и повесила его на спинку стула, в то время как Бриггс ходил, чтобы принести напитки. Портленд не очень отличался от Сан-Франциско, погода была прохладная, приходилось надевать на себя уйму вещей.
– Налетай. Надеюсь, ты любишь взбитые сливки, я попросил двойную порцию, – подмигнул он, и это заставило меня улыбнуться. Мне его не хватало, особенно потому, что в последние дни жизни Сибил мы с ним были неразлучны.
– Не знаю, говорила ли я тебе, как дорог ты мне стал, когда Сибил... ну ты понимаешь. Спасибо, что позаботился о ее вещах ради меня. Ты стал для меня опорой, в которой я так нуждалась.
Потянувшись через стол, Бриггс взял меня за руку. Он пристально вглядывался мне в глаза, а затем искренне улыбнулся. Одной из тех улыбок, которые проникают в душу. Ки оградил меня от необходимости разбираться с пакетами с вещами, которые семья Сибил ни за что не стала бы забирать и со всеми подарками, что отправлял мне Мистер Ч.
– Тебе не нужно мне это говорить, девочка. Все что я сделал – это один звонок.
Я улыбнулась в ответ.
– А сейчас расскажи мне как твои дела, Рози? Это место стало для тебя домом? – Он сделал осторожный глоток моккачино.
– Так вот, я работаю официанткой в каджунском ресторане, и все здесь довольно милые. Посещаю клуб, который помогает тем, кто пытается вернуться к жизни после улицы. Не знаю, могу ли я уже считать это место домом. – Я могла бы поклясться, что он хотел услышать больше. Я бросила ему мимолетную улыбку и поднесла ко рту чашку со своим моккачино.