– Разместиться можно вот там, – сказала женщина. – При желании можно заказать модификации.
Я взглянул туда, куда указывала ее рука, и у кромки воды на длинной полосе покрытого галькой пляжа увидел двухэтажное здание из стекла и дерева с загибающимися кверху краями крыши.
– Выглядит неплохо, – во мне вдруг зажглись слабые искры сексуальной заинтересованности. – Как я понимаю, вы воплощаете мой идеал межличностного взаимодействия?
Женщина снова покачала головой:
– Я внутренний сервисный конструкт этого формата, осуществляющий контроль над системами «Клина-1». Моим физическим прототипом является подполковник Люсия Матаран из Верховного командования Протектората.
– С такими-то роскошными волосами? Вы шутите.
– Я располагаю определенной свободой действий. Желаете ли, чтобы я создала для вас идеал межличностного взаимодействия?
Как и предложение об изменении временного соотношения, мысль была соблазнительной. Но после шести недель, проведенных в компании буйных клиновских головорезов, больше всего на свете мне хотелось побыть в одиночестве.
– Я подумаю об этом. Что-нибудь еще?
– Для вас есть запись брифинга Айзека Карреры. Загрузить ее в системы дома?
– Нет. Проиграйте здесь. Если мне что-то еще понадобится, я вас позову.
– Как пожелаете.
Конструкт склонила голову и исчезла. На ее месте возникла фигура мужчины в черной форме «Клина». Короткая стрижка, черные волосы, припорошенные сединой, изрезанное морщинами лицо стареющего патриция; темные глаза, взгляд одновременно жесткий и понимающий; под кителем – тело офицера, никогда не прикрывавшегося рангом, чтобы отсидеться в стороне от передовой. Айзек Каррера, орденоносный экс-капитан вакуум-коммандос, а впоследствии основатель одного из самых смертоносных подразделений наемников в Протекторате. Образцовый солдат, командир и тактик. Время от времени, в отсутствие иного выбора, умелый политик.
– Приветствую вас, лейтенант Ковач. Прошу прощения, что это только запись, но, в связи с Ивенфоллом, ситуация сложная, и у нас не было времени установить связь. Медицинский рапорт говорит, что вашу оболочку восстановят дней через десять, так что клонирование в вашем случае не понадобится. Я хочу, чтобы вы вернулись на Северный предел как можно скорее, но, говоря откровенно, сейчас боевая обстановка вынудила нас приостановить наступление, и пару недель без вас здесь переживут. К этой записи приложены последние данные, включая информацию о потерях, понесенных в ходе последней атаки. Я хочу, чтобы вы просмотрели их, пока находитесь в виртуале, задействовали вашу знаменитую интуицию посланника. Видит бог, нам пригодятся свежие идеи. В глобальном контексте захват территорий Предела представляет одну из девяти основных задач, решение которых необходимо для разрешения этого конфлик…
Я уже шел прочь, миновал пирс, а затем двинулся по уходящему вверх берегу к ближайшим холмам. Небо над головой превратилось в одно сплошное мятое облако, но еще недостаточно потемнело, чтобы разразиться грозой в ближайшем будущем. Если вскарабкаться повыше, наверняка откроется прекрасный вид на весь залив.
Позади меня ветер развеивал по пирсу голос Карреры. Проекция обращалась к пустому пространству и, вероятно, тюленям – в твердой уверенности, что у них не найдется занятий поинтереснее, чем слушать ее разглагольствования.
Продержали меня в итоге около недели.
Ничего особенного я не пропустил. Где-то подо мной, над северным полушарием Санкции IV, неслись клубы облаков, изливая дождь на убивающих друг друга мужчин и женщин. Конструкт регулярно наносила мне визиты, сообщая наиболее интересные новости. Союзники Кемпа безуспешно попытались прорвать блокаду Протектората извне, лишившись при этом пары межпланетных кораблей. Несколько умных – умнее среднего – бомб-«мародеров», вылетевших из некоего неуказанного пункта, испепелили дредноут Протектората. Правительственные войска удерживали позиции в тропиках, в то время как «Клин» и другие наемнические формирования отступали на северо-востоке под натиском элитной Президентской гвардии Кемпа. Руины Ивенфолла все еще тлели.
Как я и сказал, ничего особенного я не пропустил.
Когда я пришел в сознание в камере переоблачения, то просто купался в блаженстве. Природа блаженства, по большей части, была химической: в военных госпиталях принято непосредственно перед загрузкой всаживать в оболочку пациента изрядный заряд кайфа. Это их способ поздравить вас с возвращением, а заодно заставить почувствовать, что тебе ничего не стоит выиграть сраную войну в одиночку, дайте только дорваться до всех этих гадов. Полезный, конечно же, эффект. Но рядом с коктейлем из патриотических чувств плескалось и простое наслаждение от того, что находишься в целом и невредимом теле с полным комплектом исправно функционирующих конечностей и органов.