Я закричала, чувствуя, как он заполняет каждую частичку моей плоти, и меня захлестнуло сильнейшее чувство эйфории. Оргазм пронесся по моему телу, и мои конечности потеряли всякую силу, когда я утонула в нем.
Леон зарычал, услышав, как я разрываюсь на части под ним, его темп увеличился, и он продолжал погружаться в меня со страшной скоростью. Моя голова кружилась, руки вцепились в простыни, а тело дрожало, когда он выжимал из моей плоти каждый сантиметр удовольствия, прежде чем использовать меня, чтобы взять свое.
Я извивалась под ним, пытаясь вернуть контроль над собой, пока он доводил мое тело до предела, но он не ослаблял свою хватку. Он полностью подчинил меня себе, и я должна была признать, что быть его собственностью — не самая худшая участь для девушки.
Было что-то греховно волнующее в том, чтобы вот так доминировать, пасть жертвой мощного существа, лежащего на мне, и позволить ему использовать мое тело самым изысканным образом.
Леон погрузился в меня в последний раз, его член разбух внутри меня, и рык, вырвавшийся из его губ, когда он кончил, был полностью животным, так как он держал себя глубоко во мне, наполняя меня доказательством своего желания. Моя плоть гудела от удовольствия, когда он навалился на меня, вдавливая меня в простыни, наши скользкие тела были прижаты друг к другу, и мы вместе преодолевали последние волны нашей кульминации.
Леон удовлетворенно застонал, зарывшись лицом в мои волосы, и медленно скатился с меня, позволяя мне перевернуться на бок, пока я задыхалась, пытаясь отдышаться.
Его взгляд из-под прикрытых век поймал мой, когда он откинулся на подушки, его пальцы прочерчивали ленивые круги вокруг моей груди и сосков.
— Вот так, маленький монстр, — промурлыкал он. — Ты моя во всех возможных смыслах.
Я улыбнулась ему, прислонившись к его груди, прикоснулась пальцами к его челюсти, изучая серебряное кольцо, окружавшее золотые зрачки.
— Хорошо, — ответила я мягким голосом. — Потому что я никогда не отпущу тебя.
***
Я проснулась посреди огромной кровати от тепла солнца, падающего на мою кожу, и мягкого ветерка, ласкающего нежные изгибы моего тела. Руки Леона обвились вокруг меня, а его член уже упирался в мою попку, несмотря на то, что он спал, если судить по его тяжелому дыханию.
Между моими бедрами была нежная боль, мои губы были опухшими, а челюсть побаливала от царапин его щетины на моей нежной коже. Это была самая восхитительная боль, и она рассказывала о целой ночи, наполненной таким количеством секса, что я сбилась со счета, как много раз мы требовали друг друга. Я и раньше думала, что подсела на своего Льва, но что-то в нашей звездной связи делало мой голод по нему неутолимым. Или я серьезно сдерживала себя до сих пор, а учитывая тот факт, что у нас никогда не было такого пространства для себя или столько времени, сколько мы хотели вместе, то, возможно, так оно и было. Связь между нами либо усилила мой аппетит к нему, либо, возможно, мы просто отдались желанию, которое всегда испытывали друг к другу в полной мере.
— Лео? — пробормотала я, извиваясь в его объятиях с некоторым трудом, так как его хватка только усилилась, когда я пошевелилась. — Лео, мы проспали полдня, — сказала я, потянувшись вверх, чтобы прикоснуться к его щеке, и взглянув на часы на тумбочке. Было почти два часа дня, и я чувствовала себя голодной.
Он мурлыкал, улыбка тронула его губы, но не было никаких признаков того, что он действительно проснулся.
Я встряхнула его, снова позвала по имени и толкнула в грудь, но это было все равно, что разбудить чертового мертвеца. Он глубоко дышал и даже не шевелил веками.
С досадой я оглядела огромную комнату и посмотрела на белые занавески, которые все время развевались на ветру перед дверями во внутренний дворик. Я даже не заметила, что вчера вечером их оставили открытыми, но поцелуй теплого воздуха на моей обнаженной плоти был так приятен, что я не стала возражать. Здесь было спокойно, только пение птиц доносилось снаружи, и на мгновение я просто позволила себе насладиться этим. Ни стука соседей, движущихся поблизости, ни городского движения, ни гуляющих студентов, только тишина. Я могла бы привыкнуть к этому.
Я посмотрела на дверь, раздумывая, не пойти ли мне самой поискать еду, но потом вспомнила, что у меня здесь нет никакой одежды. У меня был только маленький шелковый халат и никакого нижнего белья. И после всего шума, который мы подняли прошлой ночью, я не была уверена, что смогу предстать перед его семьей в этом маленьком клочке шелка и не краснеть, как девственница все это чертово время. А девственницей я точно не была.