Он дернул меня за волосы, я и подумать не могла, что может быть еще больнее. Всё, чего я хотела, чтобы боль ушла. Мне надо было убираться от него.
— Ты делаешь мне больно, Роджер!
Обычно, когда я говорила, что мне больно, он понимал, что я на пределе и останавливался. Затем уходил пить до тех пор, пока не мог передвигаться, и оставался в отеле «Ритц» на ночь. Утром возвращался и просил прощение, говоря, как сильно любит меня и боится потерять.
Он подтащил меня ближе к себе, сорвал с меня трусики, а затем начал трогать мое тело.
— Ты. Хочешь. Трахнуть. Его? — он медленно прошептал мне на ухо. — Если ты хочешь, я могу организовать это для тебя. Может быть, я даже посмотрю на вас двоих вместе, а потом присоединюсь.
Я вздохнула и посмотрела ему в глаза. Он определенно сошел с ума!
— Я слышал, Ник любит втроем. Мы могли бы немного развлечься. Ты бы этого хотела? Ты, грязная шлюха. Ты хочешь, чтобы этот мудак трахнул тебя?
Я покачала головой, тем самым увеличив в ней боль. Я попыталась открыть рот, чтобы сказать «нет», но Роджер стал проникать в меня своим пальцем.
— Хм... ты не готова, детка. Мне нужно позвонить Нику, чтобы он помог с этим?
Я оттолкнула его от себя и нашла в себе силы сказать:
— Никогда не прикасайся ко мне вновь. Я не хочу Ника, и я не хочу тебя!
Выражение в его глазах изменилось. Я даже не увидела, как это произошло, пока не стало слишком поздно. Он ударил меня по лицу, а затем схватил за волосы. Последнее, что я увидела, — его кулак направленный в мое лицо.
Я закрыла глаза, ожидая удара.
«Я умру сегодня вечером».
Лейтон
Средняя школа.
— Он когда-нибудь вернется, Майк? — я спросил своего старшего брата, наблюдая, как он потрошит оленя.
— Нет, Лейтон. Я так не думаю.
— Он может. — Я развел огонь и застегнул молнию на своей куртке.
Была холодная ночь, и всё, чего я хотел, — теплая постель. Холодная погода в октябре не такая уж и редкость для Техаса. Бл*дь, мне так надоел холод. Мне так надоело голодать.
Майкл прекратил разделывать оленя, глубоко вздохнул и повернулся, чтобы посмотреть на меня.
— Лейтон, уже почти два года он посылает нам деньги только на оплату налогов, так что мы можем содержать только ранчо — единственное, что его когда-либо волновало. Мы даже не можем позволить себе держать скот. Я израсходовал все деньги, которые мы получили от продажи скота. Он оставил нас. Оставил недостроенный дом! Он не заботиться о тебе и обо мне. Мы напоминаем ему о маме.
Я задумался о маме. Она умерла от рака около двух с половиной лет назад. Мой отец начал строительство дома мечты на вершине одного из холмов, на нашем ранчо, но затем доктора обнаружили у мамы рак, и поэтому нам пришлось переехать в Остин, чтобы быть ближе к врачам. Она прожила шесть месяцев с того дня, как они сообщили нам с Майком, что мама больна. Я думал, что мой мир рухнул. Я был не прав. Он рухнул еще дважды — когда она умерла, и когда отец бросил нас.
Я посмотрел в сторону Майка, наблюдая, как он разделывает оленя. Мы научились выживать самостоятельно. После того как мама умерла, папа привез нас обратно на ранчо. Он завел крупный рогатый скот, а еще лошадей. Я не понимал, почему он уехал, ведь дело приносило хорошую прибыль. Он сказал, что собирается в Нью-Йорк, посмотреть на скаковую лошадь, и больше мы ничего от него не слышали. Теперь единственное, что он делает для нас, — оплачивает налоги за ранчо.
Мы никогда не приглашаем к себе гостей. Наш дом выглядит идеально снаружи, но если кто-нибудь узнает, что мы живем без проточной воды, без газа, тепла и кондиционера, нас быстро отправят в приюты. Мы не можем позволить этому случиться. У нас есть плита, микроволновая печь и небольшой холодильник. С помощью охоты мы добываем себе мясо, с помощью семян, найденных в маминых вещах, засадили небольшой огород. Мы делаем все, что можем, — Майк и я. Все, что нам нужно, — это мы.
— Лейтон, если мы упорно поработаем, то сможем купить несколько скаковых лошадей и крупный рогатый скот. Мы сможем сделать себе имя и построить ранчо, как мечтал наш старик, — ответил Майкл.
— Да, я знаю Майк, — кивнул я.
Иметь ранчо — было больше, чем просто мечта, для Майкла, тем более со скаковыми лошадьми. Когда он говорит об этом, он становится, так похож на нашего отца. У Майкла дар. А также у него есть несколько взрослых друзей, которые делали на него ставки, и мы получали довольно приличную сумму денег с этого, которые в итоге откладывали.
Он повернулся и улыбнулся.
— Ты должен идти, Лейтон. По-моему, именно сегодня в школе вечеринка. Нет?
Я улыбнулся и кивнул.
— Тебе всё еще нравиться та девушка?
— Кто? Оливия?
Майкл рассмеялся.
— Да, Оливия. Ты просто не мог оторваться от нее с тех пор... ? С пятого класса?
Я усмехнулся и пнул ногой землю.
— Четвертого.
— Иди готовься Лейтон. Я тут сам разберусь. На кухне есть чили, подогрей его. Мы поедим до того, как отправимся в город.
Я повернулся и направился в сторону дома. Оглянувшись, я посмотрел на своего брата. Ему почти восемнадцать, а мне шестнадцать. Я улыбнулся и покачал головой. Да мы собираемся стать фермерами, завести крупный рогатый скот и вырастить несколько лучших скакунов. Потом, когда старик вернется и все это увидит... Я сделаю так, чтобы Майкл мною гордился.
Когда я вошел в дом, то подумал о сегодняшнем вечере. Может быть, сегодня мне, наконец, повезет с Оливией. У нас практически был секс вчера в ее сарае, но ее брат пришел и застал нас. Ублюдок. Мой подбородок по-прежнему болит. Сегодня мои мечты сбудутся, и я, наконец, смогу быть с девушкой, с которой мне суждено провести остаток моей жизни — моя блондинка с золотистыми волосами, голубыми прекрасными глазами — Оливия.
«Всё, что мне нужно в этой жизни, — Майк и Оливия».
Я мог бы продолжать работать на отца Оливии на его ранчо и копить деньги на самое большое и лучшее ранчо во всем Техасе с несколькими чистокровными лошадьми.
Наши дни.
Я сидел в баре и пил очередной «Бад Лайт». Я в шаге от того, чтобы снова напиться. Кто-то постучал меня по спине.
— Какого черт, Лейтон? Опять?
Я повернулся и увидел своего лучшего друга Рида, который сидел рядом со мной. Он заказал пиво и начал заигрывать с Мисти, барменшей, работающей на этой неделе. Мисти не хотела иметь ничего общего с Ридом, а Рид хотел залезть к ней в трусики. Мисти хотела, чтобы тем, кто залез к ней в трусики, был я. Она практически умоляла меня вчера, и я почти сдался. Я бы сделал всё, чтобы забыть об Оливии.
Только секс заставляет меня забыть обо всем и всех на свете.
— Пошел к черту, Рид, — фыркнул я.
Рид сделал глубокий вдох и медленно начал:
— Чувак, я знаю, последние несколько месяцев были адом для тебя, но ты должен забыть ее. Ты был у Лаки, проверял лошадей? У него сколько? Он тренирует трех? Майк верил в тех лошадей, Лейтон.
Мне становилось плохо только лишь от одного упоминания имени моего брата.
— Я помню, во что мой гребаный брат верил. Тебе не нужно об этом постоянно говорить, Рид. Я сделаю так, чтобы он гордился мной. Я ему обещал.
— Я знаю, Лейтон. Я знаю. — Рид сделал глоток пива.
— Это просто... я всё жду, когда он войдет в дверь с широченной улыбкой, потому что выиграл гонку. Я продолжаю ждать... но он не приходит.
Я чувствовал, что Рид пялится на меня, поэтому повернулся и посмотрел на него, затем подмигнул, улыбнулся и допил свое пиво. Взглянул вверх и увидел жалкую сочувствующую улыбку Мисти, и такая же была на лицах всех людей после смерти Майкла. Меня тошнило от этого.
— Мисти, что делаешь после работы? — я подмигнул ей.
Она медленно улыбнулась и облизала нижнюю губу. Мой член моментально встал, когда я подумал о том, как оттрахаю ее на заднем сиденье своего грузовика.