Роберт перевел дыхание и взглянул на Кейт, которая внимательно его слушала.
— Я смотрю на себя как на маленькую шестеренку в огромном механизме социальной защиты, — объяснил он. — И пытаюсь помочь подопечным, а не высмеивать их. Хочу, чтобы они сами увидели свои пороки, а не читаю им морали, как делают очень многие. Я пытаюсь стать другом для своих подопечных, пусть даже большинство считает их отбросами общества. Короче говоря, я пытаюсь внушить отверженным людям немного самоуважения. Это, по моему убеждению, является основным в работе с теми, кто оказался на самом дне общества.
Кейт по-прежнему слушала не отвлекаясь, но Роберт знал: ему не удалось полностью убедить ее. Что ж, он будет делать то, что считает необходимым.
— Как вы думаете, кто еще из девушек мог входить в этот порнографический круг, кто еще мог позволять использовать своих детей? — спросила Кейт.
— Только без протокола, договорились?
Она кивнула:
— Разумеется, все останется между нами. Как по-вашему, кто еще мог бы нам помочь? И кто мог раскручивать порнобизнес вместе со Сьюзи?
— Я вам уже говорил: обратите внимание на детектива Баркера. Его окружала целая орава детей, когда он работал здесь, в Грантли. Большинство из них все еще живут здесь, но никто не предъявлял ему претензий. Он все устроил так, что никто не мог его тронуть. Ребенком Сьюзи была одной из его девочек, и Керри Элстон, и Таша. Да многие. Его пытались привлечь, но так ничего и не смогли доказать. Вместо того чтобы пойти под суд, как следовало ожидать, он, наоборот, поднимался по службе все выше и выше. Да, Баркер — это тот общий знаменатель, который связывает многих фигурантов вашего расследования.
Кейт нахмурилась, осознавая все значение сказанного.
— То, о чем вы говорите, отражено в каком-нибудь деле?
— Двенадцать лет назад изнасиловали и убили одну девочку — Лесли Кармайкл. Поднимите это дело — возможно, оно натолкнет вас на какие-нибудь новые мысли.
Имя прозвучало как сигнал к действию, и Кейт благодарно улыбнулась:
— Спасибо, Роберт.
Он пожал плечами:
— Почему бы не помочь, если это в моих силах, дорогая? Но помощь была неофициальной, не забывайте. Я не хочу, чтобы меня начали преследовать за распространение сплетен.
Кейт допила кофе и не отказалась от новой чашечки, которую предложил Роберт.
— Я слышал о Баркере от некоторых девушек, к которым приходил домой, — сказал Роберт. — Он частенько навещал их. Когда я приехал в Грантли, то удивился, обнаружив его здесь. Но уже тогда он быстро продвигался по службе. Я не любил его, но ведь быть мерзавцем — это не преступление, правда? А уж он мерзавец, поверьте мне. Сейчас, когда он работает в отделе по борьбе с проституцией и наркотиками, он может спокойно потакать своим страстям. Как вы, наверное, знаете, в Лондоне процветает проституция среди одиннадцати-двенадцатилетних девчонок. При этом дома его поджидает молодая жена, малышка Дебби.
Кейт слышала усталость в голосе Роберта и искренне ему сопереживала.
— Баркер далеко зашел. В его делишках участвовали еще многие — в том числе несколько работников служб социальной защиты, один врач, один директор социальной службы. Все они вышли сухими из воды. Этот врач все еще практикует, тип из социальной службы вышел на пенсию. Обычное дело, все замяли. Ретчет, ваш начальник, мог бы вам больше рассказать, чем я. Он возглавлял расследование, а потом прилежно замял дело и замел все следы. За стены его кабинета ничего не просочилось. Девочек, которые обратились с жалобами, обвинили во лжи. Они ведь все были из неблагополучных семей, а значит, с самого начала не имели никаких шансов добиться справедливости. Если вы поговорите с Камиллой, она вам скажет, кто они. Ее отец в то время служил здесь патрульным полицейским и много знает об этом деле.