— Кто-нибудь еще имел отношение к этому делу? Я имею в виду — другие девочки?
Джулия вздохнула и стала разливать чай. Чай был густой и темный, и Кейт знала, что у него окажется прелый вкус.
— Да, несколько девочек в этом замешаны. Я ведь нашла дневник Лесли и потому знала больше, чем все думали. Но, когда Баркера задержали, я не знала, что Лесли писала именно о нем. Она использовала букву «Б». Никаких имен. Просто я сопоставила некоторые факты, которые почерпнула из рассказов других девочек. Однако дневник у меня отобрали. Я отдала его полиции, поскольку верила: с его помощью свершится правосудие над Баркером. Больше я дневника не видела и не смогу доказать, что он существовал. Но этот любезный человек, мистер Ретчет, — он совершенно точно видел его. Я отдала дневник ему прямо в руки, когда он приходил сюда.
Кейт пять раз перечитывала дело. Там говорилось лишь о том, что убита девочка, произведено расследование, но найти убийцу не удалось. Согласно выводам следствия, убийца оказался в этих краях проездом или он просто бродяга — одним словом, случайный человек. Нигде не говорилось о проведенном внутреннем расследовании, о том, что в преступлении подозревали полицейского. Вопиющее сокрытие фактов! Но, глядя на Джулию Кармайкл, Кейт знала, что этой женщине не хватило бы сил бороться за справедливость. Она была жертвой собственного невежества и страха — страха перед полицией и высоким начальством.
— Работники социальной службы тоже привлекались к расследованию? — спросила Кейт.
Джулия кивнула. Она закурила и села у стола, положив на него загрубевшие руки с обломанными ногтями.
— Лесли состояла под надзором социальной службы из-за проблем в школе. Она прогуливала, грубила учителям. Ничего такого уж серьезного. В их компании все так себя вели. Но когда она связалась с этой Керри Элстон, то по-настоящему отбилась от рук. Керри заходила за ней в тот день, когда ее убили. Я до сих пор думаю, что она тоже в этом участвовала. Она и Баркер погубили моего ребенка. — Джулия тяжело вздохнула. — На похоронах Керри плакала, но я велела ей убираться к черту. Она плакала, стараясь привлечь к себе внимание, смотреть было противно. Она даже сюда приходила и просила разрешения посмотреть на Лесли в гробу! Сначала я сочла ее поведение просто детской блажью, а потом нашла дневник, когда убиралась в комнате Лесли. Я отдала его мистеру Ретчету, который вел это дело. Он обрадовался и пообещал продолжить расследование. Понимаете, я тогда решила, что он имел в виду Баркера, поскольку видела Баркера с Керри и с этой маленькой шлюшкой Джеки Палмер. Баркер обычно сажал их в свою машину на окраине района, там, где пустырь. Дело известное, таких вещей в небольшом городе не скроешь. Но моя Лесли не похожа на них — так я думала, пока не прочитала дневник. Это было ужасно, мисс Берроуз. Можете вы себе представить, каково было мне, матери Лесли, читать о ее похождениях с мужиками?
Кейт опустила глаза. Да, она могла себе представить чувства Джулии. Она испытала то же самое с Лиззи. Она знала, какая это травма, когда вдруг узнаешь, что твоя родная дочь, твой ребенок, которого ты вырастила, любила, обожала, охотно позволяет использовать себя кому попало. Девчонкам казалось, будто разнузданность делает их какими-то особенными.
Джулия молча курила и задумчиво смотрела в окно. Мысли ее витали далеко от этой тесной кухоньки.
— И ведь не только с мужчинами, что самое ужасное. Они и между собой тем же занимались. И ведь были еще совсем маленькие — двенадцать, тринадцать лет. Некоторые еще младше. Я была просто опустошена. Эта история убила моего Джека. Я постаралась скрыть от него самое страшное, но то, что он потерял дочь, само по себе убило его. Я похоронила его через восемь месяцев после Лесли. Он выпил снотворное, когда я ушла на работу. Он так и не узнал всей правды, и хотя бы за это я благодарна судьбе.
Кейт была ошарашена:
— Вы скрыли то, что происходило с дочерью, от вашего мужа? От ее отца?
Женщина кивнула:
— Возможно, я поступила неправильно, но ведь Джек любил Лесли больше жизни. Он никогда не смог бы смириться с тем, что она стала такой. Она была нашим единственным ребенком. У меня случилось два выкидыша, и мы уже решили: не судьба нам иметь детей. Когда я снова забеременела и все шло прекрасно, мы просто пели от счастья. Мой Джек обожал Лесли, души в ней не чаял. Я не смогла бы сказать ему, какой она стала, это убило бы его. Думаю, вы меня поймете. После ее смерти он и так ходил сам не свой от горя. Как я могла рассказать ему о другой жизни Лесли?