Почесывая отвислый живот, она побрела на кухню. Там она поставила чайник на плиту, нашла на подоконнике бутылочку с таблетками и проглотила две, запив их глотком воды. Затем она прикурила новую сигарету от окурка прежней. Чайник закипел, и Регина сделала себе кофе. С подозрением понюхав молоко, она решила пить черный.
С чашкой в руке она направилась в детскую спальню.
Пятилетняя Микаэла еще спала, ее золотистые волосы разметались по грязной подушке. Десятимесячная Ханна хныкала в своей кроватке. Ее мокрые пеленки наполняли комнату таким густым запахом аммиака, что у матери заслезились глаза.
Регина посмотрела на кровать, где должен был лежать двухлетний Джемми, и нахмурилась. Она внимательно осмотрела спальню, затем вернулась на кухню и заглянула под стол.
— Я убью этого маленького ублюдка! — прошипела она злобно. Отдернув грязную кисейную занавеску, она окинула взглядом двор.
Джемми во дворе не было.
Регина допила кофе, вернулась в спальню, натянула джинсы и хлопчатобумажный спортивный свитер, волосы собрала назад в хвостик и оглядела себя в зеркале над туалетным столиком.
Глаза глубоко запали, лицо отекло от наркотиков, попоек и бессонных ночей. Фигура стройная, но груди обвисли, а кожа приобрела зеленоватый оттенок.
Ей недавно исполнилось двадцать пять.
Регина подошла к постели и разбудила мужчину:
— Вставай и проваливай, слышишь!
Закурив еще одну сигарету, она пошла к девочкам и разбудила Микаэлу, шлепнув ее по заднице через одеяло.
— Одень Ханну и приготовь ей поесть, дорогая.
Микаэла немедленно села.
— Ты видела Джемми?
Девочка покачала головой.
Регина вышла из квартиры, спустилась по лестнице и вышла во двор. Там ей встретилась старушка с третьего этажа.
— Моего Джемми не видели? — спросила Регина.
Старушка посмотрела на нее с неприязнью и покачала головой.
Регина начала беспокоиться. Ребенок пропал. Только этого ей не хватало! Полиция и так пристально наблюдает за ее безалаберной жизнью.
— Чума его забери, негодника. Весь в отца, от него тоже одни неприятности!
Она вернулась в квартиру и попыталась сама разобраться в случившемся, но вскоре поняла, что надо звонить в полицию и в службу опеки.
Через пятнадцать минут прибыли полицейские, мужчина и женщина. Войдя в квартиру, оба сморщились от запаха мочи, ударившего им в нос.
Регина кисло улыбнулась им, готовая к неприятному разговору. Блюстители порядка оглядели ее запущенное жилище и решили, что лучше не садиться.
— Привет, милочка. Я констебль Джоанна Харт, а это мой коллега Ричард Блэк. Итак, твой малыш пропал? — начала женщина.
— Я же сообщила вам, не так ли? — В голосе Регины звучало презрение, но также и страх: она боялась, что Харт обвинит ее в пропаже ребенка.
— Послушай, милочка, мы ведь не враги тебе, правда? Раз твой малыш пропал, то чем скорее мы покончим с формальностями, тем лучше.
Регина немного успокоилась:
— Он бродяга. Хотя он маленький, но его все время тянет на улицу. Я искала везде, куда он мог пойти, но не нашла.
Джоанна почувствовала жалость к этой женщине, которую она уже знала по ее пьяным скандалам.
— Может, я не лучшая мать, но они мои дети. Я забочусь о них, — заявила Регина.
Полицейский Ричард Блэк фыркнул и печально покачал головой:
— Оно и видно.
Регина вспыхнула и бросилась к нему, но Джоанна преградила ей путь и распорядилась:
— Послушай, Ричард, пойди опроси соседей, а я поговорю с мисс Карлтон.
Блэк усмехнулся и вышел из комнаты.
— Вонючий гад! Меня судить? Да кто он такой, что он о себе думает? — кипятилась Регина.
Джоанна улыбнулась:
— Лучше постарайся подружиться с ним.
Регина гневно сказала:
— Хватит морочить мне голову. Я знаю тебя и таких, как ты. Я знаю, как вы думаете о людях. Так что кончай эту волынку и найди моего мальчика.
Чувствовалось, однако, что Регина в ужасе. От необходимости отвечать Джоанну спас громкий голос из прихожей:
— Привет, дорогая. Это я, Бобби.
Голос был высокий, женственный. В комнату вошел рослый мужчина с длинными темно-русыми волосами. Голубые глаза на его открытом лице светились добродушием. Он широко раскинул руки, Регина бросилась в его объятия и расплакалась. Джоанна некоторое время наблюдала за ними, радуясь, что обстановка разрядилась.
— Вы родственник? — спросила она.
Регина фыркнула: