— Черт побери, Пэт, ты — конченый человек, — прокомментировал Вилли, хотя Патрик и сам уже понял весь ужас ситуации.
— Еще кто-нибудь замешан в эти дела? — спросил Келли.
Марианна пожала плечами:
— Я знаю только про Броутона. Но и он ужас какой крутой, хоть с виду дурак дураком.
Она заметила испуг на лице Келли и задрожала от страха. Если уж Патрик напуган, значит, есть чего бояться.
Когда Келли выходил из квартиры, она дрожащим голосом напомнила:
— Не забудь про мою компенсацию. Я хотела бы ее получить до того, как тебя грохнут. Большое тебе спасибо.
— Одного у Марианны не отнимешь — она знает, как окрутить мужика. Неудивительно, что старый Даггон малость свихнулся, слушая ее день и ночь.
— Мы сидим в дерьме, Вилли, — глухо сказал Патрик.
Вилли отпер дверцу «роллс-ройса».
— Да, точно сказано.
— Где искать русского?
— Очевидно, в «Красотках», как она сказала, — ответил Вилли и завел мотор. — Может, тебе стоит заглянуть туда? Сэкономишь массу времени на их поиск. Пусть они сами найдут тебя.
— Они найдут меня, когда захотят.
— Мудро сказано. Хорошо, что ты расстался с Кейт. Русские захотели бы добраться до нее, Пэт. Они живут за счет нечестных полицейских и нечестных чинуш из министерства внутренних дел, это факт. Я имею в виду, что они сейчас все могут — паспорта, оружие и все такое прочее. Один район Лондона, часть Ноттинг-Хилла, они теперь называют Москвой.
— Вилли, — тихо сказал Патрик, — ты не закроешь свою пасть?
Они выехали из Лондона в молчании.
Констебль Харт поставила чашку с кофе на стол Кейт.
— Вы неважно выглядите, мадам.
Кейт потянулась:
— Да, устала. Есть что-нибудь новое?
— Вам звонили, — сообщила девушка. — Роберт Бейтман из социальной службы, по поводу Регины Карлтон. Я сказала, что вы перезвоните ему завтра.
Кейт зевнула.
— Спасибо, дорогуша. Собирайся домой.
Девушка кивнула и сказала ласково:
— И вам тоже надо бы домой.
Зазвонил телефон, и Кейт подняла трубку.
— Привет, Лиззи. Как дела?
В голосе Кейт слышалась радость. Она улыбнулась девушке-констеблю, когда та уходила.
Кейт слушана рассказ дочери о жизни в Австралии. Это была третья поездка Лиззи туда, и у Кейт возникло предчувствие, что на сей раз дочь не вернется. Она ничего не имела против, так как Австралия очень подходила Лиззи, и Кейт знала, что дочь там счастлива — под ярким солнцем, в стране молодости. А ей так хотелось, чтобы дочь была счастлива.
— Как бабушка?
Лиззи рассмеялась.
— Ей здесь нравится. Ходит на пляж, а потом жарит мясо на свежем воздухе.
— Звучит хорошо. Есть ли приятные мальчики?
Лиззи притихла:
— Немного, никого особенного.
С тех пор как Кейт прочитала шокирующие записи в личном дневнике Лиззи, — дочь тогда еще училась в школе, — любое упоминание о мальчиках, мужчинах или сексе вызывало у них обеих чувство неловкости. И этот разговор снова напомнил Кейт о том, что никогда нельзя узнать человека до конца. Когда-то она считала себя счастливой — у нее есть милая, послушная дочь-подросток. Затем Кейт обнаружила, что Лиззи принимает наркотики и спит с симпатичным мужчиной, у которого есть дорогая машина. Потом Лиззи приняла слишком большую дозу, Кейт с трудом спасла дочь, и все пошло в их жизни по-прежнему.
Тот момент, когда она чуть не потеряла дочь, стал переломным в жизни Кейт. Тогда она встретила Патрика Келли.
Сейчас она слушала щебетание Лиззи и благодарила Бога за то, что ее девочке снова хорошо. Но звук ее голоса заставил Кейт сильнее почувствовать одиночество.
Ее взгляд упал на фотографию маленькой кроссовки «Найк». Эту фотографию она никогда не забудет.
— Я скучаю по тебе, любимая.
— Я тоже, мам. Как Патрик?
— Ох, хорошо. Ты же знаешь, его ничто не выбивает из колеи.
Лиззи не уловила сарказма в голосе матери.
— Передай ему от меня сердечный привет. До свидания.
Кейт еще некоторое время смотрела на трубку, затем аккуратно положила ее на рычаг. Ей теперь следовало вернуться в свой дом и привести там все в порядок. Лиззи, конечно, будет не хватать того комфорта, который есть в доме Пэта. Еще одна причина, по которой ей стоит остаться в Австралии. Кейт упрекнула себя в том, что она так думает о дочери, но внутренний голос подтвердил ее правоту. Лиззи всегда хотела преуспевать, брать от жизни все. Этому научил ее отец. Дэн был таким же. Интересовался только тем, что ему требовалось, что ему нравилось, что он хотел получить.