Кейт постаралась не думать об этом. Следовало поскорее узнать, что же произошло в действительности с ребенком Регины.
Глава 2
Патрик открыл глаза и уставился в потолок. Мрачное предчувствие охватило его. Он повернулся и обнял спящую Кейт. Она уютно устроилась в его объятиях, а он смотрел в ее лицо. Кейт значила для него все. Он обожал ее. Один вид Кейт, лежащей рядом, наполнял его чувством безграничного умиротворения.
Она обвила его своей тонкой рукой и прижалась к нему, а он инстинктивно обнял ее еще крепче. Патрик посмотрел на часы. Было почти полседьмого утра. Через несколько минут Кейт начнет ворочаться и проснется. Это тоже нравилось ему. Большинство женщин, которых он знал до Кейт, даже и не думали вставать раньше десяти. Они не имели цели в жизни и полностью находились на содержании у мужчин. Эти женщины использовали свои тела, а не мозги, чтобы достичь желаемого.
Он безгранично уважал Кейт и так же безгранично дорожил ее уважением. Но сможет ли она уважать его, когда узнает правду о его делах? Холодок снова пробежал у него по спине. Кейт считала, что все должны быть такими, как она. Внешний вид должен точно соответствовать внутреннему миру. Открытая, прямая, честная. Такой была Кейт.
Прозвенел будильник, нарушив тишину в спальне. Кейт открыла глаза и улыбнулась Патрику, затем потянулась спросонья.
Патрик с наслаждением наблюдал за тем, как она просыпается. Через десять минут Вилли принесет поднос с кофе. К этому времени Кейт уже примет душ.
Его удивляло то, насколько они подходили друг другу. Оба привыкли рано вставать и оба радовались, что могут вместе проводить раннее утро, вместе просматривать газеты и обсуждать заголовки. Патрик даже выписал газету «Мейл», чтобы Кейт могла изучать страницы для женщин, комментируя вслух статьи о пластических операциях, о всевозможных лекарствах и диетах и о прочих подобных вещах, в которых он ничего не смыслил.
Каждая житейская мелочь в ее обществе доставляла ему удовольствие. Зазвонил телефон с ее стороны кровати. Это была рабочая линия Кейт, специально проведенная после того, как она переселилась к нему три года назад. Впервые он обрадовался раннему звонку.
Кейт ответила, подавив зевоту:
— Берроуз слушает.
Он наблюдал, как менялось выражение ее лица, видел, как широко раскрылись ее глаза, когда она услышала явно плохую новость. Она положила трубку и вскочила с кровати.
— Что случилось, Кейт?
— Одна из подозреваемых попыталась покончить с собой этим утром. Она прокусила себе вену на запястье. Я не знаю, что сделаю за это с Дэйвом Голдингом. Я ему велела следить за ней. Мне срочно надо в больницу, ее, наверное, можно спасти. — С этими словами Кейт исчезла в душе.
Патрику пришла мысль прыгнуть за ней в душ, так как он ощущал привычное утреннее возбуждение. К счастью, он вовремя понял, что сейчас подобные шалости неуместны. Когда Вилли постучал в дверь и внес кофе и газеты, Кейт уже одевалась. Она поцеловала Патрика и пошла к двери. У порога она обернулась:
— У тебя все в порядке, Пэт?
Он кивнул:
— Конечно. А у тебя?
Она усмехнулась:
— Как никогда. Поговорим позже.
Она ушла, и ему стало грустно. Он так сильно ее любил, но понимал, что живет в долг. Ему еще предстояло заслужить ее любовь.
Регине наложили шесть швов на запястье. Кейт глядела на нее и удивлялась тому, как неудачно складывалась жизнь этой женщины. Когда Регина была спокойна, то становилась почти красивой: правильные черты, густые рыжие волосы, которым не хватало только хорошего ухода. Разглаживались морщины, из глаз исчезала настороженность, открытый взгляд вызывал симпатию.
Кейт взяла руку Регины в свою, ласково пожала и почувствовала робкое ответное пожатие. Кейт вспомнила о своей дочери Лиззи. Некоторое время та тоже принимала наркотики, но рядом с Лиззи постоянно находились ее мать и бабушка. Регине же, как выяснилось, не на кого было опереться, не с кем поделиться своими бедами. Все ее достояние — трое детей, муниципальная квартира и наркотики. Смертельная комбинация. Одиночество — худший тип несчастья, это Кейт хорошо знала.
Она увидела, что Регина открыла глаза.
— Тебе лучше, — сказала Кейт тихо. — Постарайся уснуть.
Регина еще находилась под действием таблеток. Она кивнула и хрипло произнесла:
— Я никогда не причиняла вреда своему малышу… Никогда. Единственный человек, которому я вредила, это я сама.