— Ну... смотри, чтобы она так не поступила.
Глава третья
Оливия
Полёт из Нью-Йорка в Портленд, штат Мэн, оказывается короче, чем мне бы хотелось.
Я надеялась взять себя в руки к тому моменту, как сойду по трапу самолёта. Я бы приободрила себя всеми этими «Ты это сделаешь!» мыслями.
Реальность, как выяснилось, больше походит на острый приступ тошноты, у неё нет кнопки возврата, ибо менять что-либо уже слишком поздно.
В последнем своём письме Гарри Лэнгдон велит мне разыскать табличку с моим именем. Достаточно просто. Я выросла на земле личных водителей. Другими словами, мне известно, как найти своё имя среди моря ожидающих водителей в зале выдачи багажа.
Передвигаясь по аэропорту, я мысленно себя исправляю. В этот раз не будет классического шофёра, это будет рыбак во фланели из маленького городка штата Мэн.
Однако я ошиблась. В зоне выдачи багажа стоят всего два человека с табличками и, как и было обещано, на одной из них красуется моё имя. Но держит табличку не неотёсанный обеспокоенный отец, одетый во фланель, который оставил общество, чтобы позаботиться о своём травмированном сыне. Вместо этого я обнаруживаю статного мужчину, облачённого в чёрную униформу с одной из тех небольших водительских фуражек.
«Возможно, я не так уж далеко от дома».
Меня удивляет вычурный приём. Но, к счастью для них, я называю это «Богатые Люди».
— Мисс Миддлтон, — произносит он с кивком, когда я приближаюсь. — Есть ещё какой-нибудь багаж, который нужно забрать?
— Только этот, — отвечаю я, указывая на небольшой чемодан на колёсиках и ручную кладь. — Остальное доставят прямо к Лэнгдонам.
— Очень хорошо, — он протягивает руку за чемоданом. — Можно?
Успокоенная непринуждённым дружеским отношением во всей этой родной обыденности, я следую за ним через крошечный аэропорт, не упуская того, как женские глаза задерживаются на моих балетках от Тори Бёрч, тогда как мужские — на моей заднице. Я не знала, как нужно одеваться сиделке, работающей на дому в Новой Англии, поэтому мой выбор пал на облегающие чёрные брюки и розовый кашемировый свитер. Глядя на гладкий Линкольн Таун Кар (прим.: «Lincoln Town Car» — марка легкового лимузина), я порадовалась, что сменила свои джинсы, в которых была ранее. Подумать только, я волновалась, что обмажусь грязью в убогом пикапе. Тут же самое страшное из того, о чём я должна буду волноваться в этой машине, — это включён ли кондиционер.
Шофёр укладывает мой чемодан в багажник и открывает для меня заднюю дверь, прежде чем устроиться за рулём. Меня слегка выбивает из колеи его обращение со мной, ведь теперь я оплачиваемый работник, однако мне ничего не остаётся, кроме как следовать его указаниям.
— Как вас зовут? — интересуюсь я.
Водитель встречается со мной глазами в зеркале заднего вида.
— Мик.
— А я Оливия, — представляюсь я, одаривая его, как надеюсь, ты-можешь-расслабиться-рядом-со-мной улыбкой. Может, этот парень сумеет заполнить хоть какие-нибудь пробелы, поведав мне, кто такие эти Лэнгдоны и чего именно они от меня хотят.
— Знаю, — отзывается он, лишь слегка улыбнувшись глазами. По крайней мере, он не совсем уж чопорный.
— Так вы?.. — «личный водитель Лэнгдонов? Рабочий на раз, дабы произвести на меня впечатление?».
Он продолжает глядеть на меня через зеркало, приподняв брови, дожидаясь, пока я закончу свой вопрос.
— Вы из Мэна? — спрашиваю я, струсив.
— Родился и вырос, — отвечает он после паузы, которая возникает, когда он проверяет своё зеркало и выруливает на проезжую часть.
— Портленд? — спрашиваю я. Это единственный город в Мэне, который я знаю. О Бар-Харборе мне известно только то, что ближайшие три месяца мне придётся провести именно там. Или дольше, если пройду проверку Лэнгдонов и предложу продлить контракт. И к тому времени я, надеюсь, смогу понять, что мне делать со своей чёртовой жизнью. Как и надеюсь, что к тому времени я буду чувствовать себя куда менее разрушенной.
— Скаухиган, — отвечает Мик.
Я киваю так, будто, чёрт возьми, знаю, где он находится. Мик кажется человеком немногословным, но, по крайней мере, на вопросы мои он отвечает.
— Вы постоянный шофёр? — вопрошаю я, скрестив пальцы в надежде, что не оскорбила его.
Уголки его рта дёргаются в добродушной улыбке.
— Так вот как вы называете нас в Нью-Йорке?
Я смущённо улыбаюсь.
— Ну, я всегда называю Ричарда Ричардом. Но при обращении к незнакомому водителю, думаю, мы называем их, ну... водитель?
— Я тоже так себя называю, — замечает он с подмигиванием.