— Там фантастический вид на водоём, — говорит она, одёргивая передник. — И комната расположена недалеко от комнаты Мистера Пола на тот случай, если ему что-нибудь понадобится.
— А где, эм, Мистер Пол? — интересуюсь я, следуя за их именованием, хоть и чувствую себя в каком-то другом веке.
Уверенное выражение соскальзывает с лица Линди, и на секунду мне кажется, что она хочет меня о чём-то предупредить, но её улыбка тут же возвращается на место.
— Он проводит бóльшую часть утра в библиотеке за книгами, — объясняет она, показывая кивком головы, что я должна последовать за ней. — Должно быть, он там.
— А разве сейчас не день? — спрашиваю я.
Линди не поворачивается./
— Он и днём проводит там много своего времени. Как и вечером.
Упс.
— Эй, Линди, — зову я, преграждая ей путь к, как мне кажется, двери библиотеки, прежде чем она в неё постучит. — Что, эм… что я должна делать? Никто не сказал мне ничего определённого.
Она поджимает губы.
— Мистер Лэнгдон не обрисовал в общих чертах свои ожидания?
— Да, конечно. Он сказал мне воодушевить его сына на физиотерапию…
Линди фыркает.
—… и что я должна убедить его регулярно питаться.
Ещё раз.
— Но главным образом я должна быть партнером. Должна поддерживать мужскую компанию.
Линди не реагирует на последнюю часть, и я слишком поздно понимаю, что она вообще не смотрит на меня. Она смотрит за меня.
Я оборачиваюсь и с трудом подавляю вопль, когда вижу силуэт стоящего в дверном проёме человека.
Я не могу увидеть его лицо, но голос у него ледяной.
— Похоже, мой отец забыл упомянуть самую важную часть вашей работы. Впрочем, он никогда не говорит моим нянькам, зачем они здесь на самом деле.
Я делаю небольшой шаг вперёд, желая взглянуть на человека, с которым разговариваю, но он отступает назад, скрываясь в темноте.
— И что же это? — спрашиваю я, сузив глаза.
— Надзор с целью предотвращения самоубийства.
Дверь захлопывается перед моим лицом.
Глава четвёртая
Пол
Да пошло всё на хрен.
Пропади оно всё пропадом.
Прежде чем я успеваю сообразить, моя рука взлетает, и хрусталь вдребезги разбивается о стену. До меня с трудом доходит, что по стене в лужу на полу стекает Пеппи Ван Винкль (прим. ред.: «Pappy Van Winkle» марка бурбона).
Мне казалось, что я был готов.
Чёрт, я был готов.
Я был готов поприветствовать любую почтенную и благочестивую благодетельницу, которая была следующей в бесконечном списке нянек, подготовленном моим отцом, и заставить её почувствовать себя, как дома. Ладно, это преувеличение. Но у меня было намерение не быть мудаком. Я собирался продемонстрировать ей свою хорошую сторону, порядочную. Может, даже заставил бы себя улыбнуться. Радушно принял бы её. Я всю ночь уговаривал себя, что старой карге будет всё равно, как я выгляжу.
Но женщине по ту сторону двери? Нет, девушке. Она не старая карга. Эта сиделка… красивая.
И вряд ли дело в настолько большой давности отсутствия отношений с женщинами, что даже думать не хочется, или же в том, что я так же давно не видел сверстниц. Она горячая. Большие зелёные глаза, длинные светлые волосы, в которые хочется вплести пальцы. Крупный, пухлый рот, который я хочу…
Нет. Ни за что, чёрт возьми.
Ей не может быть больше двадцати двух. Всем остальным было как минимум тридцать пять. Эта женщина — эта девушка — относится именно к тем людям, из-за которых я сбежал, сослав себя в Мэн.
Она соблазнительна. Не только в сексуальном плане, хотя да, есть и такое. Но этими краткими проблесками она искушает меня чем-то худшим — жаждой нормальности.
Она должна уехать. Немедленно.
Я сжимаю кулак и с силой впечатываю его в собственное бедро, ударяя самого себя в наказание. Из всего на свете, ты должен был пойти и признаться ей, что готов на самоубийство? Но это было инстинктивно. Я хотел прогнать её грубо и быстро, и это показалось мне самым верным способом напугать новичка в этом деле.
Она сейчас же рванет к машине, и я убеждаю себя в положительности моих действий. Мне не нужна шикарная блондинка в напоминание о том, чего я не могу иметь.
Разве что…
Мои глаза распахиваются.
Этот чёртов ультиматум.
Сказать, что мой отец в очередной раз меня обставил, — преуменьшение. Трёхмесячное обязательство играть по правилам и так казалось ужасным, когда я думал, что буду иметь дело с капризной старухой, но это? Предлагать мне провести три месяца в компании этой офигительной блондинки?