Потом убиваю столько времени, сколько могу, проверяя всевозможные социальные сети и затрачивая лишние несколько минут на изучение новых фотографий Итана и Стефани только лишь для того, чтобы наказать себя.
Широкая улыбка на лице моего бывшего, когда он смотрит на стройную брюнетку, отдаётся лёгким ощущением поворачивающегося в груди ножа. Он и на меня так смотрел. А смотрел ли? Уф. А что, если не смотрел? Что, если никто больше и не посмотрит?
Исчерпав запас всех известных мне социальных сетей и сайтов со сплетнями о знаменитостях, я уже было закрываю свой ноутбук, когда приходит новое электронное сообщение.
Оно от Гарри Лэнгдона.
«Мисс Миддлтон,
Отрадно знать, что вы прекрасно приспосабливаетесь. Надеюсь, Пол не повёл себя слишком неприветливо. Он может быть немного грубым с новыми людьми, учитывая его состояние. Я знаю, будет трудно, но уверен, что даже час или два ежедневного человеческого общения окажут существенное влияние на его выздоровление. Будьте с ним терпеливы. Он хороший мальчик.
Я буду на связи,
Гарри.
P.S. Приглядывайте за тем, что он пьёт».
Я дважды перечитываю сообщение. Серьёзно? «Хороший мальчик»? Видимо, Гарри проводил со своим «мальчиком» не так уж много времени, потому что тот парень, с которым я встретилась, далёк от «хорошего» и уж точно не мальчик.
И что это ещё за состояние? Враждебность? Подавляющее мудачество? Существование, зацикленное на барахтанье в затяжной жалости к самому себе?
Плюс ко всему, в сообщении есть детали, беспокоящие меня. Да, мужчина выплачивает смехотворные суммы, чтобы прятать своего сына в роскоши, но можно ли оплатой сиделок по-настоящему компенсировать отсутствие семьи? И где мать Пола? Делаю себе мысленную заметку порасспрашивать Линди.
Единственное, что хоть как-то успокаивает меня в деловитом послании мистера Лэнгдона, — это упоминание о «часе или двух» человеческого общения. Признаю, мне немного странно получать бесплатное жильё и питание вкупе с порядочной зарплатой взамен на то, что я буду присматривать за парнем, которого, казалось бы, даже найти не могу. Но, эй, если им хочется платить за то, чтобы я вторгалась в его утренние прогулки и выливала его бухло, то Оливия к вашим услугам!
Я убираю ноутбук в сторону и тянусь за книгой, которую привезла с собой. Одна из моих личных целей в этом небольшом путешествии в Мэн — начать больше читать. В смысле, я всегда преуспевала в прочтении журналов со сплетнями, а учебники читала достаточно тщательно, чтобы получать хорошие оценки. Но в последнее время во мне развилась тяга к тому, чтобы сделать свою жизнь содержательнее.
Я вытащила биографию Эндрю Джексона с полки в библиотеке отца, когда паковала чемоданы, по большей части потому, что она была большой, а на лицевой стороне красовалось «Лауреат Пулитцеровской премии». Впечатляет, да? Так что, пусть я и не знала, что Эндрю Джексон когда-то был президентом, это лишь усилило моё желание прочесть эту книгу. Новая и улучшенная Оливия будет разбираться во всяких подобных глупостях.
Я открываю дверь своей спальни, прислушиваясь к доносящейся из комнаты Пола музыке. Ничего. Надеюсь, это означает, что он внизу, в кабинете. Бедный парень ещё пока не в курсе, но скоро у него появится компания, независимо от того, чем он занимается в той комнате такое нездоровое количество времени.
Поспешными взмахами я наношу тушь и розовый блеск для губ. Пытаюсь убедить себя в том, что делаю это по привычке (моя мама считает, что леди всегда должны быть ухоженными), хотя точно знаю, что крашусь потому, что пытаюсь компенсировать образ потной, задыхающейся недотёпы с грязным хвостиком, коей я предстала перед Полом в последний раз.
Мои тёмные джинсы и кремовый свитер уж точно не являют собой сексуальный наряд, но они выглядят получше на фоне моей экипировки для бега. Как и то, что я приняла душ.
«У тебя работа, — напоминает мне мой мозг. — Так что сейчас не время воспитывать сидящего внутри тебя бомжа».
Я только собралась постучать в дверь, ведущую в библиотеку, как тут же понимаю, что тем самым дам ему шанс выброситься из окна или улизнуть через какой-нибудь тайный проход, и это лишь отчасти шутка. Вместо этого я вхожу внутрь, и картина, развернувшаяся передо мной… В общем, она до безумия притягательна.