— Ты флиртуешь со мной, Кэл?
— Не сегодня. Хотя, признаю, у меня было несколько фантазий о том, как мы сталкиваемся после стольких лет, и ты млеешь пред моей красотой, осознав, что именно я всегда была той самой единственной.
— Неужели? — осведомляюсь я, опасливо глянув на неё. У Кали всегда было раздражающая способность говорить невообразимо милым и искренним голосом, на который ты ведёшься и только потом понимаешь, что всё это время она просто издевалась над тобой.
— Вроде того, — отвечает она, кратко улыбнувшись. — Но, скажем, я отказалась от этих фантазий спустя пару месяцев после того, как твой отец купил летний дом, который вы раньше арендовали. Всё думала, что ты однажды покажешься во «Френчи» или у дверей моего дома. Но тебя всё не было и не было. Ты даже не позвонил.
Я морщусь.
— Прости.
Но слов, кажется, недостаточно. Я закрылся не только ото всех, но и от неё, хотя она была мне хорошим другом. Не знаю, как описать, каким потерянным я был — сейчас всё прозвучит оправданием. И я понятия не имею, как объяснить, что изменилось.
Просто не знаю, как сказать кому-то, даже такому хорошему другу вроде Кали, что нечто такое простое, как прикосновения Оливии и её улыбка, растопило то, от чего не могли избавиться столько психотерапевтов.
— Прости, — повторяю я.
Кали ненадолго накрывает мою руку своей ладонью.
— Всё нормально, — говорю я. — Просто скажу, что рада видеть тебя, и оставим всё как есть.
Я одариваю её благодарной улыбкой. Не только за понимание, но и за то, что она включила нас с Оливией в свой круг общения. Впервые за долгие годы у меня появились друзья. Несколько ребят, с которыми можно перехватить по пиву. Мы не заплетаем друг другу косички или типа того, но они знали меня до того, как я превратился в уродливого ублюдка и, похоже, не противятся отсутствию моей былой красоты.
Оливия практически припрыгивает к нашему столику, взбудораженная дротиком, задевшим мишень. Едва ли задевшим.
— Кажется, у меня стало лучше получаться! — щебечет она.
— Нет, — произносит Кали, делая глоток своего напитка. — Ты пришла сюда уже четвёртый раз за неделю и не добилась никакого прогресса, буквально. Честно говоря, это нереально.
Оливия морщит носик в ответ Кали и отпивает вина.
— Не вынуждай меня становиться клиентом в другом месте, где персонал окажет моим спортивным навыкам бóльшую поддержку.
Кали задирает палец вверх.
— Во-первых, дартс — не спорт. Во-вторых, если тебе удастся найти другой бар, не только работающий в межсезонье, но и подающий вино, как у меня, то дерзай.
— Это правда, — подтверждаю я, наклонив голову к Кали. — «Френчмэн Бэй» — явно не мекка ночной жизни в зимний период.
— Нам всем нужно поехать в Портленд, — заявляет Оливия, взволновано подавшись вперёд.
— Да! — восклицает Кали, одновременно с тем, как я выдаю:
— Ни за что, чёрт возьми.
Обе смеряют меня взглядом.
— Почему?
— Для начала, ты когда-нибудь ездила в Портленд? — интересуюсь я у Оливии. — Едва ли нельзя назвать его деревней.
Кали возводит глаза к потолку.
— Перестань выставлять его захолустным городишком. Я не говорю, что мы встретим каких-нибудь знаменитостей, но в нём есть несколько крутых винных баров и ресторанов, которые подают не только луковые кольца.
— Нет, — мой голос чуточку острее, чем задумывалось, и я не упускаю, как они обмениваются что-за-херня взглядами.
Неужели они не понимают? Посещать «Френчи» — это одно. Местные люди знают мою историю, они знают, чего ждать. В этом месте 99% клиентов — постоянные, а это значит, что они хорошенько рассмотрели моё лицо ещё в ту первую ночь. На меня не бросают повторные взгляды, когда я прихожу, ну разве что какой-нибудь подвыпивший случайный зевака.
Но уехать из Бар-Харбора? Тем самым я практически собственноручно попрошу людей обратить на меня внимания и поглазеть. Открыто вызову вопросы, жалость и отвращение.
Что хуже всего, люди начнут задумываться, какого чёрта такая девушка, как Оливия, делает рядом с кем-то вроде меня. Она восхитительная и завораживающая. Я же в лучшем случае изуродован, в худшем — чудовищен. Одно лишь то, что я сам, наконец, вступил во взаимопонимание с собой, не значит, что и другие последуют моему примеру.
Последнее, что мне нужно, — это чтобы Оливии пришлось хоть на секунду ощутить крошечную частичку реальной жизни с кем-то вроде меня. Сейчас всё слишком хорошо.