— Вы знаете, что-нибудь об этом?
Генри раскрыл ладонь и посмотрел на бледно желтую деревянную коробочку. Сверху ее украшала резьба из четырех колец. Она повертел коробочку, разглядывая мастерскую работу. Он снова посмотрел на крышку, и тоже провел пальцами по гравировке.
— Хм-м-м. Ну, я не уверен, но думаю, это сделал Уильям.
Он посмотрел на Сару, и был удручен тем, что она совершено, не понимала о ком шла речь.
— Уильям? Кто такой Уильям? — стимул, который медленно появлялся у нее, внезапно исчез.
Генри открыл рот, но нахмурил лоб, глядя обратно на коробочку в своих руках. Она не помнила Уильяма. Он не понимал, почему это так сильно шокировало его. В конце концов, он же знал, что она потеряла память. Просто он не совсем осознал, что это может коснуться и Уильяма.
— Уильям, — начал он. — Это мой сын.
Сара обдумала новую информацию.
— О. Значит, мы с ним хорошо друг друга знаем?
Это было преуменьшением, но Генри кивнул.
— Ага, вы знакомы всю свою жизнь. Ты, Мэтью, Уильям и Томми, мой второй сын, проводили почти каждый божий день вместе. Вы все были, не разлей вода.
Теперь на лице Сары появилось истинное удивление.
— Каждый день? Каждый день? Как я могу не помнить того с кем проводила каждый день? — ее глаза наполнились слезами, и вглядывались в Генри, ища ответа.
— Не плачь, Сара, — Генри коснулся ее плеча, и она снова посмотрела на него. — Я не знаю ответа на твой вопрос. Но я знаю, что сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Ты ведь знаешь это? Что я здесь для того, чтобы помочь тебе вспомнить?
Сара шмыгнула и кивнула.
— Я знаю, — прошептала она. — Что значит эта гравировка? Вы знаете, почему он вырезал ее здесь?
Генри снова изучил гравировку, но ничего в ней не казалось ему знакомым.
— Этого я не знаю. Прости. Могу я открыть ее?
Сара быстро кивнула.
— О, да, конечно.
Генри открыл крышку и надавил пальцем на содержимое.
— А вот это, — сказал он, — это частичка дома. Твоего дома в Колорадо. — Он выудил несколько засохших пожелтевших иголок. — Уверен это из соснового леса.
— Из леса?
— Сосны. Вы ребята любили сосны. Недалеко от вашего дома, был клочок сосновых деревьев, окруженный трусишками.
— Трусишки? Кто такие трусишки? — Сара была заинтригована, и Генри был рад, что разочарование исчезло с ее лица.
Он засмеялся.
— Это осины. Деревья. Я просто всегда их называл трусишками, потому их листья всегда дрожат.
Сара раскрыла ладонь, и он уронил сосновые иголки ей на руку. Она поднесла руку к носу и глубоко вдохнула.
— Они хорошо пахнут. Кажется это замечательное место.
— Прекрасное, на самом деле. Детьми вы время от времени исследовали каждый дюйм сосен. Вы строили шалаши, лазали по деревьям, давали им имена.
— Как бы мне хотелось помнить это. Мне грустно от того, что я не помню этого.
Генри увидел возможность, и понял, что другого шанса для его предложения как сейчас у него не будет.
— Возможно, ты сможешь вспомнить, Сара. Я приехал сюда, чтобы сообщить тебе, что хочу забрать тебя обратно в Колорадо со мной, и помочь тебе вернуть твои воспоминания. Если ты хочешь, я могу забрать тебя домой.
Сара глубоко задумалась, обводя пальцами круги снова и снова. Она посмотрела на Генри.
— Я хочу вспомнить.
— Я знаю, — сказал нежно Генри.
— Я хочу домой.
Глава 11
Сара сложила свои оставшиеся вещи в кабину грузовика и осторожно закрыла пассажирскую дверь. У них с Генри заняло несколько дней собрать и упаковать ее вещи. Генри загрузил ее скромное имущество в кузов и надежно перевязал их веревками. Старый чемодан он перевязал на два раза, зная, что это самое ценное. Она повернулась, чтобы посмотреть на Элли и Оскара, стоявших перед ее единственным домом, который она помнила. Элли изо всех сил пыталась скрыть свои эмоции, но, не сдержав слез, разрыдалась в платок Оскара. Так как Оскар не мог расплакаться как Элли, все эмоции отражались на его лице. Будучи всегда очень разговорчивым и оживленным, сейчас он был тихим и мужественным, просто потирая вверх и вниз спину жены.
Сара подошла к ним, мысленно умоляя, чтобы у нее хватило сил держать себя в руках ради всеобщего блага. Это решение далось ей нелегко. У нее было множество воспоминаний о ферме и об Оскаре с Элли, поэтому ей было трудно оставить позади единственное, в чем она была уверена. Ей будет нелегко, сказать им прощай. Она боролась с чувством вины из-за того, что предпочла Колорадо вместо них. Она только надеялась, что со временем они поймут, что это было необходимо, если она когда-нибудь вернет свою память. В любом случае доктор сказал, что никаких гарантий нет. Но, окружив себя людьми и местами когда-то знакомыми, возможно, она сможет преодолеть непробиваемую стену забвения. Сара слишком хорошо себя знала, и понимала, что не успокоится, пока не узнает где лежат ее истоки. Слишком большой отрезок жизни она провела в Колорадо. Это часть ее, и она просто надеялась, что оказавшись там, все встанет на свои места.