Уилл замер лишь на мгновение и подошел к ней.
— Сара, ты проснулась? — его голос был глубоким и ровным. Тихим, но сильным.
Она кивнула, и прошептала.
— Ты тоже, — девушка почувствовала неловкость, когда заметила, что переплетает свои пальцы. Она убрала руки по бокам, чтобы успокоиться. — А, возможно, ты и не ложился вовсе.
Удивление на его лице от ее тона, меркло по сравнению с болью, которое она испытала от своих колких слов. Девушка не хотела говорить с ним подобным образом, но слишком хорошо себя знала. Она не сможет скрыть внутреннюю тревогу, зная, что ей нужно дистанцироваться от чувств, которые он без особых усилий мог в ней вызвать. Чем быстрее она сможет уйти, тем вероятнее для нее избежать очередной порции болезненных чувств. Только если уже не слишком поздно для этого.
— Сара, прости, — сказал он, подходя ближе к ней.
— Простить за что, Уилл? — девушка пыталась говорить ровным тоном, но ее пронзительный вопрос не мог скрыть того, как тяжело ей было это сделать. Сара чувствовала, как подступают слезы. Как она могла испытывать такие сильные чувства к нему, к человеку, которого едва знала? Она ничего не понимала, и все что испытывала в данный момент, это боль, такую глубокую, что не могла даже сделать вдох.
Сейчас он был в нескольких шагах от нее.
— Прости, что не был дома прошлой ночью. Я хотел прийти домой, и отвести тебя в лес, или в любое другое место. Я хотел прийти домой, но… — его слова оборвались, и он больше не мог смотреть ей в глаза. — Кое-что произошло, мне нужно было кое-что сделать.
Сара перевела взгляд с его глаз, на губы следя за его словами, о том, что он хотел вернуться домой, и верила ему, но, не смотря на то, что она слышала его слова, и ее сердце начинало биться чаще, это не меняло того, что Уилл не пришел домой к ней. Он был с Маргарет, и имел на это полное право. И не скрывал от нее того факта что был помолвлен. Она же, напротив, ни разу не упомянула о своей помолвке, от чего еще сильнее раскаивалась за свой непозволительный тон в его сторону. Ее взгляд спустился к его шее, не зная почему, пока глаза не наткнулись на темно фиолетовый синяк. Маргарет не упустила возможности оставить свою метку, на своем мужчине, на самом видном месте.
Саре снова стало дурно, и больно настолько, от чего она чуть было не сморщилась.
— Да, Уилл. Я не сомневаюсь, что ты все это время думал о том, как бы вернуться домой, — теперь слезы было не остановить, когда они накатились на ее глазах. Она не моргала, не желая, что бы он увидел, как они скатятся по ее лицу.
Уилл нахмурился, смутившись от ее обвинения. Он коснулся рукой в том месте, куда был прикован взгляд Сары, когда воспоминание отразилось на его лице. Она могла только представить, каким было это воспоминание. Девушка представляла, как огненные волосы Маргарет рассыпались на груди Уилла, когда та прижималась к нему, настолько сильным поцелуем, что он оставил след от их страстной встречи.
Против воли, Сара закрыла глаза, надеясь стереть видение их двоих из своей головы. Она почувствовала, как теплые капли стекают по ее щекам, и быстро повернулась к двери. Девушка не хотела объяснять Уиллу свои чувства. Единственное существовавшее объяснение было просто невозможным.
— Сара, подожди, — Уилл кинулся к ней, останавливая ее, прежде чем она открыла дверь. — Не уходи. Прошу, не уходи. Останься, и поговори со мной.
Она опустила подбородок к груди, и медленно покачала головой.
— Я не могу, Уилл. Я не знаю, что сказать тебе.
Он нежно приподнял ее подбородок, снова глядя ей в глаза.
— Мне не выносимо больно видеть твои слезы. Прошу, поговори со мной.
Она шмыгнула и вытерла щеки.
— Это не важно, Уилл, правда. Сама не знаю, почему плачу. Я просто хочу побыть немного одна, вот и все.
— Я не хочу оставлять тебя одну, Сара. Все что я когда-либо хотел… это быть с тобой, — Уилл провел руками по ее плечам и вдоль рук. Девушка чувствовала, как его руки осторожно придвигают ее к нему.
Она подняла голову, его взгляд был искренним. Сара знала, что ему не нравиться видеть ее расстроенной, и ей не хотелось чувствовать себя так, и именно поэтому ей нужно было уйти из дома и очистить мысли от всего происходящего, но ее ноги не желали шевелиться.