За годы работы адвокатом Стивену неоднократно приходилось иметь дело с клиентами, которых арестовывали за одно преступление, но в заключении они признавались и в других своих грехах. Иногда это случалось потому, что они понимали: эти преступления все равно будут вот-вот раскрыты, иногда рассчитывали таким образом заслужить благосклонность судьи, но чаще всего оказывалось, однако, что им просто хотелось облегчить душу и совесть.
Но вот Сюзанне рассчитывать на благосклонность судьи никак не приходилось. Ей придется провести остаток жизни в заключении. И она знала об этом. Стивен предпочел бы думать, что к признанию ее подтолкнуло чувство вины, тогда он с легким сердцем может позволить ей действовать по собственному усмотрению.
Но подумать только! Она намеревается помочь Бет! Расскажи Стивену об этом кто-нибудь другой, он только посмеялся бы и посоветовал вызвать к такому клиенту врача для освидетельствования. Однако Сюзанна вовсе не производила впечатления сумасшедшей, ни при первой встрече, ни в дальнейшем. Пожалуй, ее скорее можно было назвать самой здравомыслящей особой из тех, с кем довелось столкнуться Стивену.
«Я — настоящая убийца», — он снова повторил про себя ее слова, а потом несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять неприятное жжение в животе. В его понятии «настоящими убийцами» были Фред Уэст, Питер Сатклифф или Деннис Нильсон. Хладнокровные извращенцы, получавшие удовольствие от убийства. Роза Уэст и Мира Хиндли, вероятно, тоже были закоренелыми убийцами, хотя сейчас, стоя в тюремном коридоре и вдыхая спертый воздух, Стивен был склонен считать их скорее соучастницами. Он знал, что в женских тюрьмах содержится много убийц, но ему еще не попадались такие, кто совершил бы не одно, а несколько убийств.
Теперь он уже жалел о том, что ему раньше не доводилось работать по делам об убийствах. Вероятно, тогда он был бы более объективным. Стивен считал, что, доведись ему защищать убийцу, он, конечно, сделал бы для него все, что можно, но был бы доволен, проиграв дело. Он еще не слышал об адвокатах, убежденных в невиновности своего клиента, в то время как тот добровольно признавал свою вину.
И вот сейчас он испытывал как раз такое чувство. Прекрасно зная о том, что это Сюзанна устроила пальбу в поликлинике, Стивен, тем не менее, в глубине души считал, что она имела на это право. Когда он думал о том, сколько ей пришлось хлебнуть в жизни, ему казалось, что он не смог бы обвинить ее даже в том случае, если бы она открыла огонь по прохожим на улице.
Впрочем, он оказался в весьма затруднительном положении. Ему так хотелось блестяще выступить в суде, рассказав о всех грустных, достойных сожаления и трагических событиях в жизни Сюзанны! Он хотел, чтобы и другие почувствовали то же, что и он, поняли, что Сюзанну подтолкнули к краю, и порадовались, когда она получит небольшой срок.
Но если в дело будут включены еще два убийства, картина получится совершенно иной. По Ройбену прольется не много слез. А вот Зоя была молодой и красивой, и никому не захочется думать, что она заслуживала смерти. Это беспокоило его сильнее всего: подобно Бет, он видел в Сюзанне и порядочность, и честность. Для него она была жертвой жестоких обстоятельств, которые вынудили ее преступить закон.
Он взглянул на часы и с удивлением увидел, что уже миновало два. Пора было возвращаться.
У Стивена было всего несколько минут, в течение которых он мог быть наедине с Сюзанной в комнате для допросов, после чего туда должны были вернуться Лонгхерст и Блум. Она казалась собранной, даже горящей нетерпением начать.
— Вы совершенно уверены в том, что хотите сделать признание? — спросил он.
— Совершенно уверена, — ответила она, глядя ему прямо в глаза.
— И вы понимаете, к чему это приведет?
— Да, об ограниченной вменяемости уже не может быть и речи. Я получу пожизненное заключение, — сказала она, и в глазах, и в голосе у нее читалась решимость. — Мне не нужно время для обдумывания. Я уже все решила.
В комнату вернулся Рой. Стивену показалось, что он выглядит усталым и осунувшимся.
— Мой клиент поручила мне сообщить о том, что она хочет сделать признание, — сообщил Стивен.
Выражение лица Роя не поддавалось в этот момент описанию. Его темно-карие глаза расширились от удивления, он в полнейшей прострации переводил взгляд с Сюзанны на Стивена и обратно.