— Расскажите мне о том, как вам жилось после того, как вы похоронили Лайама и до вашего отъезда, — попросил Рой. — Ведь прошло еще целые две недели, правильно?
— Вы имеете в виду, что я чувствовала? — переспросила она.
Рой кивнул утвердительно.
— Я чувствовала себя и жила, как в тумане, — вздохнула она. — Погода испортилась, и три дня подряд лил проливной дождь. Помню, я еще порадовалась этому, потому что где бы ни работал Лайам, его уж никак не ждали бы в такой ливень. Я оставалась дома и начала паковать вещи, хотя, конечно, я много раз выходила, чтобы посмотреть на могилу. Я буквально видела, как дерн приживается и начинает расти трава. Почти все время я плакала, не могла есть, не спала по ночам. Кроме того, меня тошнило.
— Тогда вы еще не знали, что беременны? — спросил Рой.
— Нет. Я не знала об этом вплоть до того дня, когда приехали грузчики, чтобы забрать меня и мои вещи. Сначала я приписывала тошноту панике и страху, но в то утро в животе у меня появилась непривычная тяжесть, груди стали чувствительнее, и я внезапно поняла, в чем дело.
— И какой была ваша реакция?
— Реакция? — Она нахмурилась. — Я обрадовалась, естественно. По-настоящему обрадовалась.
— Правда? — Похоже, Рой не верил своим ушам. — Вы только что убили и похоронили своего любовника, а потом обрадовались тому, что носите его ребенка?
— Мне было тридцать пять, — заявила она таким тоном, словно это все объясняло. — Мне всегда хотелось иметь ребенка. И теперь, зная о том, что он у меня будет, я совсем не испугалась того, что придется оставить свой дом и начать все сначала.
В этот момент допрос пришлось прервать, поскольку Сюзанна заявила, что ей нужно в туалет. Рой спросил у нее, не хочет ли она сделать перерыв и продолжить допрос завтра, но она ответила, что предпочла бы покончить с этим сегодня.
Когда Сюзанна вышла в сопровождении тюремного офицера, Рой повернулся к Стивену.
— Скажите мне, не для протокола, вы ожидали чего-нибудь подобного?
— Нет. Я поражен до глубины души, — с грустью признался Стивен. — Когда она сказала, что убила их и хочет сделать признание, я подумал, что она имеет в виду Ройбена и Зою. Но зато теперь все начинает вставать на свои места.
— Вы имеете в виду, что смерть Аннабель была чем-то вроде наказания для нее? — спросил Рой.
— Она регулярно ходила в церковь. Вплоть до того момента, как уехала из Луддингтона. Она упоминала об этом несколько раз во время наших бесед. Как-то я спросил ее, крестила ли она Аннабель, и она сказала, что не могла этого сделать, поскольку сама была не замужем. В то время я не увидел в этом ничего необычного. Но теперь… — Стивен умолк, не будучи уверенным, что сумел выразить свои чувства.
Рой был согласен с ним.
— Для человека верующего это должно было стать предметом серьезного беспокойства. Хотя не знаю, в чем была проблема — то ли в том, что после убийства она боялась попасть в ад, то ли в том, что ее ребенок останется беззащитным. Но я понимаю, что после гибели ребенка это должно было превратиться для нее в навязчивую идею.
— Интересно, что будет дальше, — сержант Блум в первый раз подал голос со своего места на стуле в углу комнаты для допросов. — Держу пари, сейчас она готовит для нас очередную бомбу.
Сюзанна ничего не готовила. Ополаскивая руки после посещения туалета, она думала о Мартине. Он был единственным, кого она боялась по-настоящему, одна только мысль о том, что придется столкнуться с ним в суде, приводила ее в трепет.
Ее самые ранние воспоминания о брате были болезненными и неприятными. Он избивал ее в саду, прятал или ломал ее любимые игрушки, запугивал угрозами сотворить с ней что-нибудь ужасное. И он был достаточно умен, чтобы не проделывать эти штуки на виду, ее синяки и раны всегда выглядели полученными случайно, так что наказывать его было не за что.
Став старше и уехав учиться в университет, Мартин не прекратил своих издевательств, они просто перешли из области физической в психологическую. Постоянные унижения, ядовитые замечания по поводу ее внешности, учебы в школе. Он заставлял ее поверить в то, что она — ничтожество. Но, вероятно, самое грустное заключалось в том, что она по-прежнему изо всех сил старалась сделать так, чтобы он полюбил ее.
Когда Мартин приезжал домой после того, как с матерью случился удар, она всегда старалась приготовить что-нибудь особенное, тщательно убрать и привести в порядок его комнату и весь дом. Одно-единственное слово благодарности стало бы ей бесценной наградой за труды, но она так и не дождалась его. Брат был умен, красив и образован, и долгие годы она считала себя обыкновенной дурнушкой, серой мышкой, вполне заслуживающей его презрения. Мать однажды обронила, что Мартин ведет себя так потому, что почувствовал себя лишним после ее рождения. Но Сюзанна всегда считала это ерундой, поскольку родители вечно хвалились только им и его успехами.