На обратном пути она собрала небольшой букетик примул, но, войдя в кухню, застала там Ройбена и Зою. На той были, как всегда, джинсы в обтяжку и кардиган, расстегнутый на груди, она была занята тем, что красила ногти.
Они явно растерялись, увидев ее, и Сюзанна поняла, что разговор шел о ней. Стол, который она оставила чистым, был заставлен грязными кружками из-под кофе и тарелками, и к запаху лака и аромату запеченного цыпленка в духовке примешивался явный запашок марихуаны.
— После обеда тебе полагается находиться в мастерской, — коротко бросил Ройбен.
— Вместо этого я пошла погулять, — парировала она и подошла к буфету, чтобы взять вазу для примул.
— Кто не работает, тот не спит и не ест здесь, — сказал он. — Это тебе не долбаный воскресный лагерь.
Он не брился и не мылся в течение нескольких дней, и в своих грязных зеленых вельветовых брюках и древнем свитере, заношенном до дыр на локтях, выглядел настоящим бродягой. Но яд в его голосе и злость в глазах пробудили в Сюзанне задремавшую было ярость. Он не имел никакого права так обращаться с ней.
— Сегодня утром я проработала как минимум три часа, прежде чем ты изволил встать с кровати, — набросилась она на него. — Кто, по-твоему, приготовил вот этого запеченного цыпленка, который стоит сейчас в духовке?
— Неудивительно, что ты такая жирная, — злобно ощерился он. — Ты можешь думать только о жратве. — Поднявшись со стула, он выхватил у нее из рук примулы и швырнул их на пол. — Прекрати все эти буржуазные штучки с цветочками, от них меня тянет блевать. Все, что мне надо от тебя, так это то, чтобы ты убралась отсюда, и побыстрее.
Зоя захихикала.
— Да, дорогая, почему бы тебе в самом деле не поступить так? — заявила она, и в ее голосе звучало нескрываемое превосходство. — Ты исчерпала свою полезность.
Сюзанну охватило искушение закатить ей пощечину, но она знала, что Ройбен, не задумываясь, изобьет ее за это.
— А какая польза от тебя? — окрысилась она на Зою. — Я еще не видела, чтобы ты хотя бы палец о палец ударила в этом доме.
— А мне и не нужно, — ухмыльнулась Зоя, откинув назад гриву своих пепельных волос и обольстительно улыбнувшись Ройбену. — Я нравлюсь ему такая, какая есть.
Сюзанна поняла, что оказалась в совершенно проигрышном положении, как всегда бывало у нее с Мартином. Они будут высмеивать все, что она им скажет, может быть, даже вышвырнут ее из дома. Сейчас у нее не оставалось другого выхода, кроме как отступить.
Той ночью она лежала в своей постели без сна, плача и вспоминая, как они гуляли с Ройбеном после обеда или просто лежали в кровати, разговаривая и смеясь. Он всегда хвалил ее кулинарные таланты, восхищался ее нежностью и спокойствием. Он сказал, что она сумела объединить этот дом и его обитателей так, как у него никогда не получалось.
Сюзанна еще могла смириться с тем, что она больше не нужна ему в качестве «его женщины», но не могла понять, почему он не хочет сохранить с ней дружеские отношения. Неужели он не видит, что Зоя попросту использует его и бросит тотчас же, как только на горизонте возникнет кто-нибудь поприличнее?
Через несколько дней она подслушала, как Ройбен, поднимаясь вечером с Зоей по лестнице, сказал:
— Давай сделаем сегодня ребенка.
В этот момент она совсем потеряла голову и решила отомстить.
Все те месяцы, что она провела с Ройбеном, Сюзанна надеялась забеременеть, но все было напрасно. Ей исполнилось сорок два: вероятно, она стала слишком стара, чтобы понести, и мысль о том, что молодая смазливая Зоя когда-нибудь будет баюкать ребенка Ройбена, пронзила ее ножом.
Когда в начале апреля Ройбен с Зоей уехали на несколько дней, Сюзанна наконец покинула Хилл-хаус. Она попрощалась со всеми накануне вечером и не держала на них зла, поскольку каждый из тех, кто жил в Хилл-хаусе, жаловался ей, как все переменилось к худшему с тех пор, как в доме появилась Зоя. Но даже когда они выражали ей свое сочувствие, Сюзанна знала, что на самом деле они не сожалели о том, что ей пришлось пережить столько унижений: они всего лишь беспокоились, что с ее уходом некому будет готовить и убирать.
Однако на автобус, идущий до вокзала, она не села. Вместо этого окольным путем направилась к долине Ройбена. Сюзанна начала строить планы сразу же после того, как услышала слова Ройбена о ребенке. Каждый день, если только не было дождя, она отправлялась на прогулку, потихоньку прихватывая с собой необходимые для обустройства походного лагеря вещи: одноместную палатку, спальный мешок, походный примус, консервы, сковороду и кастрюлю. Эти приготовления помогали ей переносить боль совместного проживания под одной крышей с Ройбеном и Зоей — каждое их оскорбление или саркастическое замечание только подбрасывало топлива в костер ее ненависти.