Лестница хорошо подготовила их к тому, как должна выглядеть комната. Она была холодной, мрачной и сырой, с отставшими от стен обоями и шаткой, старой мебелью. На двуспальной кровати с провисшей сеткой, которая, казалось, стояла тут со времен последней войны, не было даже покрывала: вероятно, его сорвали во время полицейского обыска. Под потолком сквозняк раскачивал голую лампочку на проводе, освещавшую все это убожество. Контраст между этой квартирой и ее собственным теплым, уютным жилищем заставил Бет содрогнуться.
— Мы еще ничего не забирали отсюда, если не считать коробки с патронами, — сказал Рой. Он передал Бет пару полиэтиленовых перчаток. — Надевайте и можете взглянуть. Мне хочется услышать, что вы обо всем этом думаете.
Для начала Бет осмотрелась.
— Что тут может быть интересного? — спросила она, пораженная унылой неприветливостью места. — Здесь нет никаких личных вещей. Ни радио, ни какой-нибудь безделушки, ничего.
Рой ничего не ответил, и она открыла шкафчик над раковиной.
— Даже посуда и все остальное выглядят так, словно их взяли взаймы у домовладельца. Но здесь чисто и опрятно, — с некоторым удивлением продолжала она.
Она повернулась к комоду и выдвинула ящик. Там лежало всего несколько очень поношенных вещей, но они были чистыми и аккуратно сложены. Собственно говоря, и вся комната была чистой, то есть настолько чистой, насколько это возможно, если учесть, что оконные рамы почти совсем сгнили, а сквозь ковер просвечивали доски пола.
Открыв дверцу гардероба, она обнаружила там только старое пальто.
— Довольно странно, — заметила она, и на лице ее отразилось удивление. — Комната не похожа на жилище опустившейся алкоголички.
— Мы ожидали найти здесь совершеннейший беспорядок, — сказал Рой. — Но здесь нет пустых бутылок. Нет никакого хлама. Она даже вынесла мусорное ведро.
— Я бы сказала, она знала, что не вернется сюда, — предположила Бет. — Интересно! Она планировала убийство, но либо была слишком горда и не хотела, чтобы вошедшие сюда нашли беспорядок, либо она прибралась, чтобы уничтожить все улики.
— Я думаю, верно первое, — ответил он, — иначе она не оставила бы коробку с патронами. Взгляните-ка на это! — Он наклонился и вытащил из-под кровати потрепанный коричневый чемоданчик.
Бет нагнулась, подняла крышку и принялась перебирать вещи, аккуратно сложенные сверху. Пакет для стирки, шлепанцы, ночная сорочка, нижнее белье и три книги.
— Похоже на чемодан, собранный для больницы, — произнесла она, глядя на Роя и нахмурившись. — Может быть, она собиралась застрелить их, вернуться сюда, взять эти вещи и скрыться?
— Думаю, это маловероятно. Если таков был ее первоначальный план, то она оставила бы чемодан где-нибудь недалеко от центра. Я бы сказал, что она упаковала его, готовясь отправиться в тюрьму. Смотрите дальше.
Бет осторожно приподняла лежавшие сверху вещи. Под ними она увидела альбом для фотографий, большого формата, с розовой пластиковой обложкой, похожий на тот, в котором люди хранят свадебные фотографии.
— Это? — спросила она, глядя на Роя.
Рой утвердительно кивнул.
На первой странице было много фотографий новорожденного ребенка, и, переворачивая страницы, Бет поняла, что весь альбом посвящен одной малышке, маленькой темноволосой девочке. Фотографии были подобраны в хронологическом порядке, начиная с момента рождения и примерно до четырехлетнего возраста.
Бет внимательно рассматривала их, пораженная тем же самым трудно уловимым сходством, на которое она обратила внимание, впервые увидев Сюзанну в тюремной камере.
— Ее дочь? — Она вопросительно посмотрела на Роя.
— Наверняка, — отозвался тот. Он показал на один из последних снимков, на котором была запечатлена девчушка с кругленьким розовым личиком в ореоле темных вьющихся волос. На малышке была бумажная корона. — Сходство бросается в глаза.
Бет присмотрелась повнимательнее. Девочка была не то чтобы очень привлекательной, но у нее было очень милое личико, уже отражавшее характер. Она не заметила особого сходства с Сюзанной, если не считать того, что обе были круглолицыми. Но что-то в застенчивой, ласковой улыбке ребенка поразило Бет в самое сердце.
— Это может быть племянница или даже крестница, — предположила она. — Слава Богу, ничто здесь не указывает на то, что в этой комнате жил ребенок. Здесь и собаку держать страшно.
— На оборотной стороне одной из самых первых фотографий указана дата, — сказал Рой. — 1987 год. То есть сейчас ей было бы восемь. Почему, как вы полагаете, после того, как ей исполнилось четыре, фотографий больше нет?