Говоря это, она вспомнила, как они с Сюзанной обсуждали, что станут делать, если забеременеют. Тогда им как раз исполнилось по четырнадцать, и никто из них еще ни разу не целовался с мальчиками, так что все их рассуждения носили чисто умозрительный характер. Сюзи заявила, что наложит на себя руки!
— Не помню. — Сюзанна неуверенно улыбнулась. — Но даже если и подумала, то я не знала бы, как сказать об этом Лайаму. Кроме того, в моем возрасте это вряд ли имело какое-то значение.
А вот для Бет это имело бы значение, да еще какое. Но ведь у нее были веские основания с подозрением относиться к представителям сильного пола.
— Так что, ты просто бросилась в омут с головой? — настаивала она.
— Да. Причем безо всякой задней мысли. Странно, одни вещи помнятся до мельчайших подробностей, а другие начисто стираются из памяти, — задумчиво промолвила Сюзанна. — В ту ночь светила полная луна, и ударил легкий мороз. Когда я задергивала портьеры, Лайам обнял меня сзади, и мы вместе смотрели в сад. Лунный свет серебрился на реке, словно через ее темноту кто-то перекинул светящийся мост, а на траве блестел иней.
— Очень романтично, — неуверенно высказалась Бет.
Сюзанна вряд ли обратила внимание на ее слова. Она не слушала, она вспоминала…
Лайам обнял ее и поцеловал в затылок.
— Сегодня ночью воздух полон волшебства, — прошептал он. — Это все ради нас, так что не бойся.
Вот так они стояли у окна, и он просунул руки ей под свитер и расстегнул бюстгальтер. Когда его ладони сомкнулись вокруг ее грудей, она сдавленно охнула от наслаждения. Той ночью она открыла для себя совершенно новый мир, о существовании которого не подозревала даже в самых смелых своих мечтах. Прикосновение его голой груди, мягкая влажная нежность губ, каменная твердость его тела, прижимающегося к ее мягкой плоти — все это волновало ее и кружило голову. И тогда, в кровати родителей, той самой, где она была зачата тридцать четыре года тому назад, она впервые познала настоящий исступленный восторг. Все ее предрассудки и предубеждения исчезли без следа, пока его руки и губы исследовали самые сокровенные уголки ее тела; она слышала свой голос, требовавший большего, и ей было все равно, пусть даже она вела себя как последняя шлюха.
— Тридцатичетырехлетняя девственница, — с нервным смешком сказала Сюзанна. — Я считала себя слишком старой, для того чтобы влюбиться. Но, Бет, я словно вновь почувствовала себя молоденькой девчонкой. Я и представить себе не могла, что все получится именно так. Я думала, что мне будет страшно, что это будет грязно и неприлично и что я буду страдать. Но все оказалось совсем не так, все было просто чудесно, это было лучшее, что могло случиться со мной.
— А потом, после той ночи? — Бет растерялась при виде исступленного восторга, отразившегося на лице Сюзанны.
— С той ночи он оставался со мной, все Рождество и до середины января, и, кажется, все это время мы совсем не спали.
— И каковы же были твои планы? — спросила Бет. Теперь она понимала, почему Сюзанна не могла рассказать об этом Стивену. — Твой брат знал, что ты живешь с мужчиной?
— Я не знала этого, и мне было все равно. — Сюзанна засмеялась, демонстрируя мелкие ровные зубы, которым Бет так завидовала в детстве. Удивительно, но они по-прежнему оставались такими же белыми, как и раньше. — Я чувствовала себя такой сильной, такой счастливой, что даже не вспоминала о нем. У меня не было никаких планов. Я жила только настоящим, а прошлое и будущее потеряли для меня всякое значение.
— Но ты сказала, что Лайам оставался с тобой только до середины января. Как же ты жила после того, как он уехал?
— Мне было очень тоскливо одной, но ведь ему нужно было работать, — осторожно произнесла Сюзанна, словно в тысячный раз убеждая себя в этом. — Понимаешь, он присматривал за садами по всей округе и занимался этим делом уже много лет. Он просто не мог подвести своих клиентов, даже из-за меня. Иногда он отсутствовал по четыре недели, но чаще всего его не было не больше одной-двух недель. А я пыталась не слишком огорчаться из-за этого.
— И как долго все это продолжалось? — спросила Бет. Если Аннабель родилась в апреле 1987 года, то, следовательно, она была зачата в предыдущем июле, спустя примерно восемь месяцев после смерти родителей Сюзанны.
— До самого августа, пока Мартин наконец не продал дом, — ответила Сюзанна. — Как же хорошо нам было тем летом! По ночам мы голышом купались в реке, выпивали и танцевали на лужайке под луной, и даже часто занимались там любовью. Никогда еще я не была так счастлива. Он заставлял меня чувствовать себя такой сексуальной и развратной. Вот что я имела в виду, говоря о мимолетном образе женщины, какой я всегда хотела быть.