Мне нужно найти выход из этой ситуации. Ну же думай, так если полицию и вызвали, то она приедет не так быстро. Вокруг меня не было никого, кто мог бы помочь. Что же делать? Один из ударов обдал меня брызгами крови. Неужели меня ранили? Однако это была не моя кровь. Раны на его теле до сих пор оставались открытыми, и из них текла кровь. Значит, если он потеряет слишком много крови, он должен ослабеть и, возможно, даже потерять сознание. Моя регенерация позволяет мне восстановиться после травм, в отличие от него.
Подгадав момент, я вонзил нож в его живот. Однако он нанёс удар в мою грудь, словно меня ударили молотом. Я отлетел на три метра и быстро кувырнулся назад — как раз вовремя. Едва успел увернуться, в том месте где недавно была моя голова приземлилась нога разрушая дорогу. Спасительный манёвр в последний момент позволил мне избежать удара, который мог бы раздавить голову, как арбуз.
Наш бой превратился в настоящее кровопролитное сражение. Я наносил ему раны ножами, в ответ он выбивал из меня буквально всё, раздробляя кости при каждом ударе. Но благодаря моей регенерации всё восстанавливалось снова и снова. В одной из наших стычек он сломал мою руку, но кости перестали сращиваться, а почувствовал ужасный голод. Времени перекусить моими батончиками просто нет, я из последний сил уворачивался, мои силы стали иссекать, когда же он выдохнется, он же буквально весь истыкан, а ему ходьбы что.
Мгновенное отвлечение от битвы позволило ему попасть мне в голову. Я отлетел к стене и с трудом приподнялся на локти. Моё зрение потемнело, и часть зрение исчезла. Я чувствовал, как что-то бежит по моей голове. Я наблюдал за тем, как он подходит ко мне, и его окровавленное тело медленным шагом приближается.
До меня оставались всего несколько шагов, но внезапно он остановился, словно его поставили на паузу. Его глаза начали распухать, а он схватился за голову и начал наносить удары по своему черепу, словно пытаясь проломить его. С очередным ударом он раздробил собственную голову, и его кровь окатила меня.
С непониманием я уставился на труп, лежащий на земле. Что сейчас произошло? Он убил сам себя? Черт возьми, ничего не понимаю. Возможно, тот препарат, который он себе вколол, так подействовал. Мои руки дрожали, но я все же потянулся к карману за батончикам. С трудом начал откусывать и пережевывать его. Во рту ощущался какой-то металлический вкус, но я продолжал есть. Постепенно мне стало лучше, пелена перед глазами рассеялась, хотя один глаз остался в темноте. Прикоснувшись, я понял, что он был покрыт кровью. Я вытер его и с трудом поднялся.
Осматривая место нашей битвы, с трудом узнал, как оно выглядело до этого. Все предметы были поломаны, стены и асфальт треснули. Вдали раздался звук сирен полицейских машин. Я начал перебирать варианты, как уйти, потому что мне совсем не хотелось иметь дело с полицией. Это могло бы вызвать вопросы со стороны моей семьи и органов, и как объяснить им, что я сражался с этим человеком, а теперь он мёртв, а я стою в его и своей крови?
Меня могли бы обнаружить по оставленным следам крови. Однако, кажется, кровь была только на моей голове. Осмотрев место битвы, я понял, что вся кровь разбрызганная здесь принадлежит безумцу, а моей вроде бы нет. Но ножи, которыми я ранил его, остались — это могут быть серьёзные улики, если их обнаружат. Больше не задерживаясь, я собрал ножи и торопливо стал уходить. Однако, прежде чем я смог уйти далеко, вспомнил о пакете с препаратом. Быстро нашёл его взглядом, подобрал и побежал подальше.
По округе уже вовсю раздаются звуки сирен полиции, а на меня страшно смотреть и много лишнего внимание, поэтому я пошел переулками, чтобы не привлекать внимание. Благодаря этому я смог уйти, так как погони за мной я не слышал.
Пока я шёл, я продолжал уничтожать батончики, практически их глотая без пережёвывания, голод у меня немного утих, но все еще сильно хотелось есть. По пути я достал пакет с наркотиком и обнаружил ещё две ампулы. Не совсем ясно, зачем я их взял, но выбросить так просто тоже не хотелось. Помимо всех побочных эффектов, этот препарат, кажется, давал огромную силу и прочность. Ножи с трудом проникали в кожу на нем, так же, как на мне. До этой ситуации он, вероятно, был обычным человеком. Это было поразительно и одновременно ужасно — это жуткое усиление.