Издевательства детей сильно ранили меня, и я искренне не понимал, с чего они так обозлились на меня. Лишь спустя долгое время я перестал обращать на них внимание. Пока меня не трогают физически, я не обращаю внимания на все остальное.
Третьим нашим уроком был окружающий мир. Там нам рассказывали о стране, в которой мы живём, о природе и животных.
Четвёртым и сразу самым нелюбимым уроком стала физкультура. Я просто не мог выполнять ни одно упражнение. Поэтому я просто сидел на скамейке, наблюдая, как остальные играют в футбол, баскетбол и другие игры. Я тоже хотел играть вместе с ними, но, к сожалению, не мог.
После четырёх уроков наступал обеденный перерыв. Нам разрешалось принести свою еду или пойти в столовую. У меня было очень мало денег, поэтому я не мог ходить кушать в столовую и просто брал с собой свой обед, который тихо съедал вместе с Алисой. Она тоже приносила свою еду.
Пятым и самым приятным для меня уроком стало рисование. Здесь мы получали возможность творчески мыслить и рисовать все, что хотели. Я спокойно рисовал различные пейзажи, и мне довольно хорошо это удавалось, получались довольно реалистичные работы.
Шестым уроком всегда был классный час. На нём мы играли в различные развивающие игры и решали задачи на логику. Можно было спрашивать учителя о чём угодно.
По окончании учебного дня мы ехали домой на школьном автобусе. Пока моя мама не приходила, я тренировался в меткости, бросая специально купленные ножи на барахолке. Откуда они у меня?
Когда я заинтересовался тренировкой метания, у меня не было ножей. Поэтому я обратился к Алисе с этим вопросом, и она предложила мне посетить барахолку, где люди по низким ценам продают разные вещи.
Множество людей раскладывали свои вещи на столах, и я ходил по этому импровизированному рынку. Взгляд мой упал на рукоятки, завёрнутые в ткань. Подойдя к продавцу, я спросил, что это. Он сказал, что это спортивные ножи для метания, и цена за них составляет десять долларов.
В моём кармане было всего пять долларов, и я не мог себе позволить эти ножи. Поэтому я решил поторговаться, сказав, что очень хочу сделать подарок своему отцу, а он любит ножи. Мужчина сопротивлялся, но в конечном итоге всё же продал их мне за пять баксов.
Вот так у меня и появились ножи. Я начал учиться кидать их в вертикально установленную деревяшку. В первые недели я даже не мог воткнуть их ни разу из многочисленных попыток. Но со временем что-то во мне переключилось, и все ножи начали попадать и вонзаться острием. Так я тренировался до пяти вечера, а затем подвергал себя физическим нагрузкам. Мои мышцы стали увеличиваться в объёме, а сила росла пропорционально. Однако, в одежде было едва заметно, что я изменился. Но мне всё ещё приходилось использовать костыль для передвижения, так как моя левая нога не хотела слушаться меня никак
Так проходили мои будни в течение двух месяцев моей жизни, пока не произошло несколько событий.
Как обычно, я метал ножи в деревяшку и решил попробовать быстро достать их из кармана и метнуть в цель. Я запихнул ножи во внутренние карманы и, готовясь, схватил нож и бросил его. Это получилось довольно быстро, но вдруг я почувствовал боль в руке. На ладони образовалась длинная рана, из которой начала стремительно течь кровь.
Мне стало сразу плохо, поток крови не прекращался, капая на землю. В мутной голове я слышал голос, зовущий меня.
С трудом придя в себя, я обнаружил себя лежащим на диване. Подняв руку, я обнаружил, что она была замотана бинтами. Они были полностью покрыты кровью, но боль почти не чувствовалась.
В зал вошла Алиса, неся тазик с водой. Увидев, что я очнулся, она бросилась ко мне и обняла меня.
— Я так испугалась за тебя, ты был весь в крови, — она начала истерически говорить, а из ее глаз стали литься слезы.
— Прости меня, я поступил глупо, — признался я, осознавая безрассудство своих действий, которые заставили Алису переживать.
— Пожалуйста, больше не трогай свои ножи. Мне изначально не понравилось твое новое увлечение, — она отчитывала меня, прерываясь от всхлипов.
— Ты же знаешь, какой наш город опасный. Мне просто нужно иметь возможность защищать себя и тебя, — пытался объяснить я, надеясь достучаться до нее.
Алиса медленно успокоилась, но ее глаза всё ещё были наполнены тревогой. Внезапно ее вид приобрёл какую-то решимость.
— Тебе не нужно защищать меня, я сама буду оберегать нас, — сказала Алиса, пытаясь выглядеть грозно и помахав кулаками, — Я пойду на секцию и научусь драться, а ты брось свои ножи.
— Я обещаю быть осторожнее, больше такого не повторится, — заверил я ее.
— Честно? — спросила сестра.
— Да.
— Будь осторожнее. — сказала Алиса, улыбаясь слегка и обнимая меня.
Ладонь больше не болела, поэтому мы решили размотать бинты и проверить ее состояние. Под распутанными бинтами мы обнаружили, что рана уже покрылась коркой и кровь перестала идти.
— Невероятно, как быстро зажило, всего два часа прошло, — с удивлением осматривала она мою руку.
— Два часа? — быстро посмотрев на часы на стене, заметил, что стрелка уже почти на шести, — Ты не вытерла кровь?
— Нет, я была рядом с тобой, — ответила она, поднявшись увидел на полу следы крови ведущей к дивану.
— Нужно прибраться до прихода матери.
Общими усилиями мы быстро справились с уборкой. Чтобы скрыть следы крови на диване, мы накрыли его покрывалом, а использованные бинты были выброшены в мусор. Я сменил свою окровавленную одежду на чистую.
Уборку мы успели сделать вовремя, только закончив все дела в дом зашла мать.
— Дети, бегом на кухню, — прокричала Элизабет.
Мы испуганно помчались на кухню, думая, что мы что-то забыли убрать. Но к нашему облегчению, нас не встретила сердитая мама, а только пакеты с продуктами.
— Сегодня я решила немного порадовать нас и купить различные вкусности, ведь у меня было повышение, — сказала мама, распаковывая пакеты. Она редко разрешала себе роскошь покупать что-то, кроме необходимой еды, поскольку на ее счета постоянно приходили крупные счета за кредит.
Мама всегда старалась экономить на всем, покупая только необходимые вещи. Она еле сводила концы с концами, полагаясь на свою зарплату и мое пособие, но точные суммы я не знал.
После того, как мы разложили продукты, перед нами предстала разнообразная выпечка, сладости и торт. Я помогал ей сортировать продукты, стараясь не показывать внутреннюю сторону ладони, чтобы не выдать свою рану.
Впервые в жизни я пробовал такую еду. Я не мог представить, что еда может быть настолько разнообразной и вкусной. Особенно мне запомнился торт — его нежный бисквит и сочная начинка просто таяли во рту. Во время трапезы, мама слегка покашляла, привлекая наше внимание.
— Дети, как у вас проходит учеба, — спросила она, неужели повышение так кардинально поменяла ее, даже у своей дочери она не интересовалась о учебе.
— У меня все хорошо, я решила записаться на секцию единоборств, хочу научиться защищать себя, — ответила Алиса. — Ты разрешишь мне ходить туда?
— Конечно, девочкам не следует драться, но учитывая, что Готэм — опасный город, я согласна, — с небольшим сомнением ответила мама.
— Ура, спасибо! — радостно воскликнула Алиса. Она не могла удержаться и начала весело рассказывать о всем на свете. Было видно, что ей не хватало внимания со стороны матери.
Я продолжал спокойно есть, не слишком углубляясь в разговор. Вместо этого я размышлял о произошедшей ситуации. Судя по следам крови, из меня вытекло немало, но сейчас я чувствовал себя отлично, лишь легкая слабость. И рана зажила слишком быстро. Обычно царапины требовали два-три дня, чтобы зажить, а теперь более серьезное ранение затянулось всего за несколько часов. Мне захотелось протестировать этот эффект, но не было желания резать себя.