Охранники шли дальше по рельсам. Один из узников не пошевелился даже после нескольких ударов прутом, и ответственный за битьё охранник крикнул:
— У нас тут труп.
Мой желудок сжался. Пара охранников отработанными движениями закинула тело узника в ранее пустовавшую вагонетку. К тому моменту, когда они добрались до меня, они взвалили туда ещё четыре тела.
Каждое утро служило напоминанием о том, что мы — расходный материал, и нас использовали, пока мы не умрём или не сойдём с ума. Ни один эльф не протянул в шахтах Аудр больше года или двух. Смерть в темноте — вот судьба, на которую обрёк меня Гэлин… ну, или он так думал.
— Доброе утро, шлюха-изменница, — сказал один из охранников, когда они добрались до меня. Я сразу узнала его и повязку на его носу. Это тот эльф, который совершил ошибку и шлёпнул меня по заднице.
Я очаровательно улыбнулась.
— Доброе. О божечки. Ты порезался, пока брился? — поинтересовалась я.
— Сука… — охранник бросился на меня, но его спутник помешал.
— Не сейчас!
Охранник с разбитым носом едва слышно прорычал что-то, но пошёл со своим напарником вдоль строя узников.
Дойдя до конца, они развернулись и потащили вагонетку с телами в сторону сторожки. Это нетипично. Обычно, дойдя до последнего узника, охранники отпирали наши кандалы, чтобы мы могли работать.
— Что происходит? — крикнул один пленник.
— Начальник желает увидеть вас, отбросов, в тюремном дворике.
Вокруг меня раздались шепотки, эхом отражаясь от каменных стен. Что-то происходит.
Дворик был остатками старого месторождения вергр-кристаллов, которое опустело много лет назад и оставило после себя просторное помещение, легко вмещавшее несколько тысяч эльфов. Мы должны были посещать дворик раз в неделю для физических упражнений, как это бывало в большинстве тюрем, но нас никогда не приводили. На самом деле, я была во дворике всего раз — когда проходила через него в свой первый день в шахтах.
Дойдя до верха туннеля, охранники наконец-то сняли магические узы с наших кандалов. Когда я потащилась за ними, возле меня появилась Хульда.
— Что происходит? — прошептала она. Видимо, ей такие вещи тоже не сообщали.
— Не знаю.
— Думаешь, они планируют кого-то наказать? — в глазах Хульды блестел восторг.
— Может быть.
Что бы они ни планировали, я уже представляла, как можно сбежать.
Глава 5. Али
Охранники привели нас во двор и выстроили перед старыми виселицами. Тут имелся массивный деревянный эшафот, на котором хватало места для пяти висельников. Я задрожала при виде этого зрелища.
— Может, они собираются кого-то повесить, — восторженно прошептала Хульда.
— Эта перспектива вызывает у тебя слишком много энтузиазма, — я пыталась игнорировать её, но моё нутро всё равно сжалось. Я напала на охранника. Если кого и казнят, то это наверняка буду я.
Виселицы были древними. Деревья не могли расти в Тенистых Пещерах без доступа к солнцу. Это означало, что всё деревянное должно быть сделано до Рагнарёка — тысячу лет назад, когда мой народ свободно жил под солнцем и звёздами.
Всюду вокруг нас шептались узники, и в итоге охранник заорал:
— Тихо!
Когда начальник тюрьмы поднялся по ступеням эшафота в сопровождении пары охранников с железными дубинками, воцарилась тишина. Начальник тюрьмы был худым эльфом с коротко стриженными серебристыми волосами и узким носом.
Он подошёл к краю эшафота и простёр руки.
— Узники, вас привели сюда для важного объявления.
Затем он сделал шаг назад и скрестил руки на груди. Прошло десять секунд, тридцать секунд, минута. Он больше ничего не говорил.
— Что происходит? — прошептала Хульда.
Я покачала головой.
— Понятия не имею.
Начальник тюрьмы наклонился и тихо заговорил на ухо охраннику. Тот пожал плечами. У меня складывалось впечатление, что никто не знал, что происходит.
— Скажи нам, откуда у тебя такая уродливая рожа! — выкрикнул узник почти в самом конце строя.
Пара охранников резко повернулась в направлении голоса.
— Кто это сказал? — потребовал начальник.
Ответа не последовало. Мы, узники, может, и наглые, но не глупые.
Начальник тюрьмы и его охранники простояли там ещё минуту, а я уставилась на виселицы, стараясь не представлять себе, каково это — умереть в петле.
Ещё один крик раздался в темноте:
— Язык проглотил, начальник?
Прежде чем начальник тюрьмы успел ответить, воздух позади него начал мерцать тёмной магией с маслянистым отливом, и от этого зрелища у меня перехватило дух. Магия быстро распространялась с электрическим треском. На несколько долгих секунд она повисла там как крохотная чёрная дыра, затем оттуда шагнула фигура в одеяниях.