Точно не я. Жизнь полна сюрпризов.
– Я хочу, чтобы ты вошел в меня. – Ее голос прозвучал требовательнее обычного.
Не могу ничего поделать. Чуть не упал от смеха. Но она не дает мне возможности сделать это. Она подтягивает меня за задницу и ловит талию своими тонкими ножками и ждет, когда я войду в нее.
Я так и делаю. Я заполняю ее до краев, пока в сладком стоне не появляется боль. Я медленно двигаюсь туда и обратно, занимаясь с ней любовью, целуя ее губы.
Моя.
В центр подбородка.
Моя.
В нос.
Моя, моя, моя.
– Лунный свет, – я выкрикнул ее прозвище, как будто спрыгнул со скалы.
Я вижу прекрасный горизонт, плещущийся передо мной во всей красе. Он полон воспоминаний, которые мы сотворим вместе, мест, которые мы увидим, моментов, которые определят нас навсегда.
Воспоминаний о Леви, с которым каждый день болтаю по телефону, придерживаясь своего обещания быть рядом с ним.
С папой, который медленно вползает обратно в жизнь.
С Дикси, которая старается изо всех сил, чтобы не разозлить меня, и я должен признать – у нее получается.
И с девушкой, которая родилась, чтобы вытащить меня из неизбежной трагедии.
Луна поднимается, и луна освещает нас сквозь шторы домика на пляже.
Ты сделал это – как бы намекает она.
Мы сделали.
У нас потрясающие окна, где ничего не видно снаружи, но изнутри дома все прекрасно видно. Мы переехали сюда шесть месяцев назад, в тот же день, когда Вон собрал все свое дерьмо и переехал в Англию.
Все удивились, когда обнаружили, что мы уехали из Тодос-Сантоса, но для меня это было абсолютно нормально. Нам с Луной нужно было немного времени, прежде чем вернуться в реальный мир – где-нибудь, где родители и друзья не смогли бы прийти и помешать нам. Мы недалеко от Тодос-Сантоса – меньше часа езды, если движение нормальное.
– Найт, – заскулила Луна в моих руках. – Быстрее.
– Но что если…
– Быстрее!
Ее ногти впились мне в спину, ну о'кей.
Все понятно. Беременные дамы немного сумасшедшие. Я думал, что Дикси преувеличивает. Она приезжает сюда каждые выходные. Мы ужинаем, говорим о пустяках и всякой чуши. Она та, кто предупредил меня, что Луне придется пережить кучу гормональных сбоев.
Я думал, что она говорит в основном о рыданиях каждый раз, когда видит грязного щенка или одинокую варежку на улице. Но нет. Луна упрямее осла.
Нет, я не жалуюсь.
– Я не хочу навредить малышу, – простонал я, пытаясь каким-то образом сдержаться.
Я могу есть свою невесту, пока рот не начнет затекать, но я волнуюсь, что раню ребенка своим огромным членом. Я не высокомерен или что-то в этом роде – это искренняя забота. Я не хочу, чтобы Найт Старший тыкался ему в голову или куда-то еще.
«Мамочка, почему у меня только один глаз?»
«Сынок, папочка проткнул его тебе членом, пока трахал меня, когда я была беременна тобой».
Не вините меня за риск – особенно, когда у Вона был просто невероятно счастливый день, когда новость разлетелась. Он назвал мою невесту мамочкой-подростком в процессе, когда мы болтали по «Скайпу» (ложь, ей уже двадцать), а когда Луна призналась в тяге к рамену, он ответил, что, судя по этому, у моего члена особый вкус.
А я не могу даже покалечить Вона.
Я даже не могу ударить его в лицо, потому что он далеко.
– Я сделаю тебе больно, если ты не ускоришься. Я уже десять минут на грани оргазма, – прорычала Луны, возвращая меня к реальности.
– А что если я сделаю ей больно?
– Не сделаешь.
– Откуда ты знаешь?
– Ты не настолько большой! – заявила она раздраженно.
Я остановился и посмотрел на нее с ужасом.
Я знаю, что я большой. У меня есть доказательства. Мы даже использовали линейку в раздевалках в старшей школе. Что за фигня? Старший Найт не нуждается в этом негативе от любви всей его жизни.
– Возьми слова обратно, – предупредил я, входя в нее очень глубоко и сильно, да я почти достал до ее глотки.
Она засмеялась. И кончила. На моем члене. И еще сильнее рассмеялась. Я реально лучший партнер в мире, если можно так говорить о самом себе. Конечно, могу. Я буквально это и делаю.
Наконец – то, слово «буквально» употребляется в нужном контексте. Хотя я даже не сказал его, просто подумал.
– Разве второй триместр не самый опасный? – Спросил я, продолжая преследовать свой собственный оргазм, входя и выходя из нее.