Бейн стукнул кулаком по столу, оружие в сумке звякнуло. Одна только мысль о ней выводила его из себя. Он ненавидел осложнения.
Он сбросил куртку, схватил из шкафа черный мешок для мусора и вернулся к машине. На небе было мало звезд, темнота рассеивалась только тогда, когда в багажнике зажигался свет. Бейн пристально посмотрел на женщину. От пота ее волосы прилипли к щекам, и даже слабое освещение заставляло ее щуриться. Она держала руки перед лицом в защитной позе.
Бейн надел ей на голову мешок и вытащил из багажника.
— Пошла. Если сделаешь какую-нибудь глупость, я убью тебя.
Она молчала, пока он вел ее в свой дом. Впервые женщина переступала порог его дома. Трахаться он предпочитал в любом другом месте, делая это крайне редко. Он вырос в настоящем аду, его заставляли соблазнять и трахать богатых старух, чтобы его похитители могли подкупить их или приблизиться к деньгам их мужей. С тех пор он ненавидел секс, считал его чем-то вроде наказания. Бейн предпочитал быть жестоко избитым, чем в очередной раз проводить ночь в чужой постели, зная, что ему наверняка придется убивать женщин, которых он был вынужден обманывать.
Оказавшись внутри, он запер дверь и повел пленницу в подвал. Бейн никогда не спускался туда, но не собирался держать эту суку наверху, так что подвал станет ее дом, пока он не решит иначе. Бейн подумал о том, как сильно он ненавидит женщин, но это было неправдой — он ненавидел всех. Весь мир был против него, и даже Бог покинул его давным-давно.
Деревянная лестница, ведущая в подвал, была шаткой, каждая ступенька отдавала стоном или скрипом. С потолка свисала только одна лампочка, едва освещая сырое помещение. Как только они оказались на бетонном полу, он стащил с головы женщины мешок для мусора и отбросил его в сторону. Она хватала ртом воздух, отбрасывая волосы с лица. Глаза казались дикими от паники, взгляд, который он видел слишком много раз, чтобы сосчитать.
— Где мы? — прошептала она.
— Твой конечный пункт назначения. Без обид, но, черт возьми, ты оказалась не в том месте и не в то время.
Она обхватила себя руками.
— Что вы собираетесь со мной сделать?
— Расслабься. Насиловать не буду, — сказал он оскорбленно. Бейн мог получить любую девку, какую хотел. Ему не нужно похищать женщин только для того, чтобы потрахаться.
— Пожалуйста, отпустите меня.
— Этого не случится. — Он вытащил из темноты старый деревянный стул и поставил его у стены. — Веди себя здесь тихо. Если ты меня разозлишь, оставлю без еды.
— Но…
— Не думаю, что ты понимаешь, как это работает. Все очень просто. Делай, как я говорю, или тебе будет плохо. Будь паинькой, и ты получишь еду и возможность сходить в туалет.
Он хотел поскорее убраться наверх, сырость уже расползалась по его коже. От этой женщины ему требовалось узнать несколько фактов: ее имя, семейную историю, общее данные. Это поможет ему следить за новостями и копать глубже, если понадобится.
Бейн взял прядь волос, выбившуюся из ее распущенного пучка, и пропустил между пальцев. Затем он приподнял ее подбородок и внимательно посмотрел на нее — каштановые волосы и зеленые глаза.
— Как тебя зовут?
— Скарлетт.
— Скарлетт, а дальше?
— Скарлетт Майерс.
— Замужем? Дети?
Она отрицательно покачала головой.
— Твои родители работают на правительство?
Скарлетт прищурилась.
— Нет, какое это имеет значение? Я — никто. Я не представляю угрозы ни для вас, ни для кого другого.
Он приложил палец к губам.
— На кого они работают?
— Я не знаю.
Бейн схватил ее за жакет и резко дернул.
— Эй, я задал тебе гребаный вопрос.
Ее глаза наполнились слезами.
— Я не знаю! Мой отец ушел, когда мне было шесть, и я не разговаривала с мамой много лет.
Хорошо. Чем меньше людей будут ее искать, тем лучше. Он надавил ей на плечо, чтобы усадить на стул, затем присел на корточки и похлопал по ее бедрам, нащупывая карманы.
— У тебя есть какое-нибудь оружие?
— Нет.
Зазвонил его сотовый телефон, поэтому он встал и отошел от нее.
— Ты выполнил работу? — спросил Босс.
— Я всегда выполняю свою работу.
— Именно это я и хочу слышать. У меня есть для тебя еще один контракт. Интересно?
Убийство — это все, что он умел. От стадии планирования, наблюдения до нажатия на спусковой крючок — все это выполнялось стремительно. Что-то темное жило в нем, сколько он себя помнил, и казалось, что его работа наемником — это единственная вещь, которая насыщала его темную часть натуры.