— Ты только приведи меня к горе, — попросила я, — а я добуду там сокровище.
Она пожала плечами:
— Посмотрим, что смогу сделать. Постараюсь.
Я нахмурила брови, но пресекла проявление недовольства, как будто услышала голос матери в своей голове, а затем неистово начала стирать малейшие следы морщинок, которые попытались наметиться между моими бровями.
— Но объясни мне, ради Бога, каким образом вы двое вообще познакомились? — спросила я Лолу.
— Ну, у него есть несколько друзей. Или по крайней мере один, которого я знаю, — филолог, его приглашают для чтения лекций в Сорбонне, зовут Бартоломе де Бетансо. Он и Луис-Хайнц родом из одного города в Перу, мили и мили от Лимы, но познакомились они здесь. Прошлой осенью я посещала лекции, которые читал Бартоломе на тему «Иконография Перу: от Магического круга инков до Колы Инка». Потрясающе. Как-нибудь я расскажу тебе об этом. А однажды после занятий мы завели разговор о тканях, изготавливаемых в Андах, и он упомянул, что у него есть знакомый, который делает невероятную экспериментальную ткань. Ты же меня знаешь, я неравнодушна к таким вещам.
— И он согласился встретиться с тобой?
— Это заняло три месяца! Бартоломе очень хотел, чтобы на Луиса-Хайнца обратили внимание, которого тот заслуживает, поэтому он попросил меня помочь. Честно говоря, после того как я увидела, почувствовала и примерила одно из его платьев, то была больше всего озабочена тем, чтобы сохранить его исключительно только для себя. — Лола замолчала, и на ее лице проступила улыбка Чеширского Кота. — Но потом я решила, что хочу стать… значительной персоной. Новой Арианной Сайдботтом.
Я так расхохоталась, что чуть не поперхнулась своим коктейлем.
— Черт, который час? — спохватилась Лола, взглянув на свое пустое запястье.
Я посмотрела на часы:
— Почти полночь.
— О Боже, представление должно начаться через полчаса. Мне нужно пойти к девушкам и удостовериться, что все в порядке.
— Так каков же главный сюрприз?
— Не могу сказать. Жди и смотри. Но думаю, тебе это понравится. — Она подмигнула мне и растворилась в толпе.
Пора было перекусить. Но я не собиралась притрагиваться к причудливо выглядевшим закускам, предлагаемым почти полностью обнаженными, натертыми маслом мускулистыми мужчинами, лежащими на банкетках. Такое могло бы завести тему секса слишком далеко.
Я прошла к бару в левой части комнаты, откуда, как мне казалось, будет лучше понаблюдать шоу. Откинулась назад и оперлась левым локтем на стойку бара, держа в руке свежий коктейль. Какого эффекта я старалась добиться? Выглядеть беззаботной? Полагаю, да… но больше всего меня интересовало то, как уменьшить нагрузку на подушечки пальцев ног, которые готовы были убить меня. Как ни смешно, но, чтобы иметь вид властной женщины, требуются и способности к мазохизму.
Из этого мечтательного состояния меня вывело внезапное безумное бегство операторских групп и папарацци, прервавших наблюдения за нервничающими девушками в задней части клуба, где несколько новоявленных моделей, очевидно, танцевали на столах и впервые устраивали стриптиз, снимая с себя то небольшое количество одежды, которое на них было. Приподнявшись на цыпочки — немалый подвиг, учитывая мою обувь, — я глазела то налево, то направо, но смогла разглядеть лишь копну темных волнистых волос, возвышавшуюся внутри круга из операторских тележек, штативов. Все вместе это двигалось, как одно целое, гудя вокруг блестящей приманки, будто целый рой пчел устремился на один-единственный цветок, оставшийся на скошенном поле.
Может, появился какой-то молодой голливудский тип, достигший успеха на поприще модели? Или член его группы?
С каждым перемещением «роя», поскольку куча-мала продвигалась в глубь клуба, я могла при свете вспышек различать все новые детали лица в центре — то левую щеку с ямочкой, то правую бровь. В одном из стоп-кадров, когда фотовспышки высветили мужчину полностью, мои глаза встретились с его глазами — искрящимися, светло-коричневыми с серым. И так же быстро наши пристальные взгляды оттолкнулись друг от друга. Что-то знакомое, и все же…
Если бы кто-нибудь в тот момент смог заглянуть в мои мысли, это бы выглядело как сцена из какой-нибудь типичной полицейской передачи: компьютер тасует фотографии, одну в профиль, следующую в фас, чтобы идентифицировать лицо, схваченное камерой слежения. А затем чередование резко прекратилось.
Совпадение найдено — хаки-бой!