Карл еще раз вгляделся в иллюстрацию, и мне даже показалось было, что он готов изменить свое приказание. Но, видимо, желание заполучить единорога слишком уж глубоко запало в его сердце, и он не мог вот так, походя, отрешиться от него.
– Согласен, что добыть единорога будет непросто, – объявил он. – Все говорят и пишут, что это очень пугливые и хитрые создания. Так что поймать даже одного такого зверя и то будет неплохо. А уж на то, что ты привезешь пару, я и вовсе не рассчитываю.
Я отважился предпринять еще одну попытку переубедить его:
– Ваше Величество, не будет ли больше шансов поймать единорога у настоящего охотника, который живет этим делом? Вроде, например, Вульфарда…
Тут я хватил через край – правитель сурово насупил густые брови.
– Конечно, после того, как Вульфард изловит туров, – поспешно добавил я.
Король надолго остановил на мне тяжелый взгляд, и, несмотря на то что в комнате было тепло, я почувствовал, как на меня повеяло холодом.
– Я считаю, Зигвульф, что ты годишься для этого дела куда лучше, нежели Вульфард. У единорога есть известная слабость: он не способен сдержать своей звериной страсти. При виде юной девственницы он непременно выйдет из укрытия и покорно положит голову ей на колени. Тут-то его и можно поймать!
После таких слов я и вовсе покрылся гусиной кожей. Прежде всего мне пришло на ум, что Карл дознался о моих отношениях с его дочерью. С каждой минутой наш разговор делался все труднее и труднее. Пора было уходить. Я еще раз поклонился и бочком двинулся было к двери, но Его Величество остановил меня короткой язвительной фразой:
– Зигвульф, мы еще не все обсудили.
Я еще сильнее внутренне напрягся. Несомненно, дальнейшая речь могла зайти только о Берте.
– Видел ли ты еще какие-нибудь сны, о которых мне следовало бы знать? – поинтересовался правитель.
Я с облегчением сглотнул вставший в горле ком. Карл знал о том, что у меня бывают особые сны – странные, насыщенные событиями. Если их правильно истолковать, то по ним можно предсказывать будущее. Толкование снов, увы, дело очень трудное и порой дает противоречивые результаты. Я руководствовался «Онейрокритиконом», древней книгой, в которой подробно рассказывалось о том, как правильно это делать. Написал ее грек по имени Артимедор. Экземпляр, попавший ко мне, был написан на арабском языке, и Озрик перевел его для меня. Но от этого перевода сохранилось меньше двадцати страниц – все остальное было утрачено во время войны в Испании. Мы бережно хранили их дома, в тайнике под половицей.
– В последнее время я видел совсем немного снов. И ничего такого, о чем стоило бы говорить, – честно ответил я.
Король кивнул, видимо, удовлетворенный моим ответом:
– Что ж, если будет что-то достойное внимания, не сочти за труд сообщить Алкуину. А он передаст мне.
Из малой приемной я вышел в изрядной тревоге. Я всегда считал Карла милостивым и отзывчивым государем, но теперь у меня не было столь бесповоротной уверенности в этом. На сей раз он проявил себя эгоцентричным и величественным, даже устрашающим. Возможно, это явилось результатом его более чем двадцатилетнего пребывания на троне столь грандиозного королевства. Изо дня в день нашему правителю приходилось решать множество проблем, да еще и управлять своим двором, где царила зависть и плелись интриги. Мне оставалось только порадоваться тому, что я временно исчезну из поля его зрения.
Забрав у лакея плащ, я в глубокой задумчивости спустился по лестнице. Ветер за это время разошелся, и под аркаду, у самой земли, захлестывал холодный косой дождь. Подкупленный стражник снова развязно подмигнул мне, когда я проходил мимо, и это его движение лишь подтвердило мою тревогу: я сам позволил себе оказаться в опасной близости от придворных интриг и заговоров. И следует благодарить короля за то, что он решил вытряхнуть меня из столь привлекательного комфорта. В Ахене я не мог достичь ровно никакого успеха, а задание, которое я получил, дало мне шанс испробовать свои силы, понять, чего я стою, да еще и насытить мою любознательность и пристрастие к путешествиям зрелищем далеких стран. И, что немаловажно, я получал безупречное оправдание для того, чтобы удалиться от Берты на безопасное расстояние.
Выйдя из-под прикрытия дома, я повернулся и посмотрел в ту сторону, откуда дул ветер. Ночное небо походило на черный бархат. Запрокинув голову, я почувствовал, как холодные капли дождя падают мне на лицо и стекают по шее. Тут-то я и проснулся.