Вожак ждал, пока подойдут оставшиеся слоны. Кругом царила тишина, только старые слонихи, уже многое перевидавшие на своем веку, вдруг начали проявлять беспокойство, словно догадываясь о замысле вожака. И это подстегнуло главу стада, он твердым, уверенным шагом пошел прямо на насыпь. Под тяжестью его ног, шурша, осыпался щебень, но он не замечал этого, собрав все силы, быстро поднялся на полотно, перешагнул через рельсы и, даже не оглянувшись назад, сбежал, почти скатился вниз. Все стадо бросилось за ним. Неуклюже взобравшись на насыпь, слоны со страхом перешагивали через рельсы и поспешно скатывались на другую сторону. Только молодая мать замешкалась со своим первенцем и отстала.
Малыш никак не хотел идти вслед за взрослыми. Тогда самая старая слониха, всегда плетущаяся далеко позади, помогла молодой матери, и они вдвоем, осторожно подталкивая лбами, заставили слоненка подняться на насыпь. Остальные слоны ждали их на противоположной стороне. Они были готовы уйти в лес, как только малыш догонит их. Рядом были густые, тенистые, прохладные джунгли, где много сочных побегов и вкусных плодов…
Все ждали малыша. А малыш не захотел спускаться с насыпи. Он повернулся на север и весело побежал по шпалам между рельсами. Слоненок преобразился, забыв об усталости. Игривость овладела малышом. Мать не успевала за ним. А чуткое ухо встревоженного вожака уже ловило дыхание железного зверя, мчавшегося из глубины лесов навстречу слоненку.
На какое-то мгновение вожак потерял самообладание. Он рванулся вдоль насыпи вслед за молодой матерью, но затем остановился и, подняв хобот к небу, издал такой тревожный, предостерегающий клич, что слоненок от страха еле удержался на ногах и покорно повернул назад. Мать, подавая пример сыну, перешагнула через рельсы. Но насыпь в том месте была так высока, что она не решилась спуститься вниз и вместе со слоненком побежала вдоль рельсов назад, уже ясно слыша грохот колес.
Стадо оцепенело, когда показался мчавшийся на всех парах товарный поезд. Машинист поздно заметил слоненка. Мать, круто развернувшись, попыталась телом защитить свое дитя, но не смогла. Торчавшие сбоку железные ступени паровоза одним ударом опрокинули слоненка и тут же врезались в слониху. Мать и дитя полетели под насыпь. А поезд, волоча свой длинный хвост, без остановки пронесся на юг.
Подоспевшие слоны увидели, что слоненок лежит в луже крови, но еще жив, дышит, а израненная, истекающая кровью мать стоит рядом с ним на коленях и ласково водит хоботом по телу сына, она не может подняться, у нее сломана передняя правая нога…
Обезумевший от гнева вожак огласил окрестность еще более тревожным и в то же время призывным криком и, взобравшись на насыпь, ведя за собой часть стада, бросился вдогонку поезду. Его крик был услышан молодым самцом, беззаботно бродившим вблизи прежних стоянок стада. Он ответил на зов вожака, его услышали другие молодые самцы, прежде изгнанные из стада. Клич вожака заставил их поспешить на помощь, и они помчались, не разбирая дороги.
Поняв, что ему не догнать поезда, вожак вернулся, но не спустился с насыпи.
Все стадо молча, плотным кольцом стояло вокруг слоненка и раненой слонихи. Лишь вожак маячил наверху, когда на опушке показались молодые самцы. Они замедлили свой шаг, остановились, не решаясь подойти ближе. Как раз в это мгновение вожак услышал гудок паровоза. Он доносился с юга, с той стороны, куда умчался убийца. Вожак вновь поднял хобот и, вновь тревожным кличем огласив окрестность, двинулся навстречу железному чудищу. Молодые самцы, взобравшись на полотно железной дороги, потянулись за ним, подбадривая себя боевым гортанным криком.
Машинист пассажирского поезда, идущего из Коломбо в Тринкомали, издалека заметил слонов. Он раза три просигналил, надеясь, что животные освободят дорогу. Но они упрямо шли вперед. Машинист остановил поезд. Крик паровоза слился с воинственным кличем молодых самцов. Пассажиры, увидев огромное стадо диких слонов, считавшихся в этих краях священными, и почувствовав опасность, сочли, что лучше не выходить из вагонов. Они с тревогой ждали дальнейших событий…