С этой темно-красной подсветкой, которая позволяет наблюдать за животными, не мешая им жить своей жизнью, мой собеседник носился как курица с яйцом. И впрямь — тогда это было одно из последних новшеств в конструировании жилищ для мелких млекопитающих. Животные, о которых пойдет речь, называются луговые собачки — маленькие бурые грызуны с толстыми щеками и пытливым взглядом, из семейства беличьих. Когда я бываю в Мадридском зоопарке и выдаются теплые денечки, то для меня одно из самых очаровательных зрелищ — наблюдать, как эти зверюшки высовываются из нор и смотрят вокруг своими глазами-бусинками, как всегда, выпрашивая лакомые кусочки.
— Где вы их приобрели? — спросил я.
— У одного матроса в Гамбурге. Он привез их из Соединенных Штатов в подарок детям. Но выяснилось, что с ними не так-то легко сладить, как с хомяками или морскими свинками. Вот он и передал их нам. Мы поместили их в карантин — так, на всякий случай.
— А вам не кажется, что он попросту провез их контрабандой в своем матросском сундучке?
— Весьма возможно. Но он конечно же уверял, что все необходимые бумаги на них есть.
— И вы востребовали их?
— Естественно. Но он сказал, что документы остались у таможенников. Мы наведем справки.
Надо сказать, что причиной моего визита в этот зоопарк были вовсе не луговые собачки. У малого кенгуру развилась подозрительная опухоль на челюсти, и директор вызвал меня, чтобы я выяснил, не признак ли это смертельно опасной болезни актиномикроза, в просторечии именуемой «челюсть как арбуз» и столь часто встречающейся у этих созданий. Смотритель просто хотел показать мне луговых собачек как новую для зоопарка диковинку.
— До сих пор с ними было все в порядке, — сказал он, — но вот прошлой ночью одна из них умерла. Не возьму в толк отчего. Но вы же знаете, сколь хрупкими подчас бывают мелкие млекопитающие.
— И что, она выказывала какие-нибудь тревожные симптомы, прежде чем протянула лапки?
— Не сказал бы… Просто пробыла несколько часов в состоянии апатии и отошла. Хотите сделать посмертное освидетельствование, доктор? Труп в холодильнике.
С точки зрения вашего покорного слуги, Германия — одно из самых благоприятных в Европе мест для работы по моей профессии, ибо большинство здешних зоопарков имеют превосходно оснащенные лаборатории. «Ну что ж, — подумал я, — отчего не исследовать собачку?»
— Охотно, — сказал я смотрителю. — Но полагаю, это было что-нибудь вроде внезапного воспаления кишечника. Вы же сами знаете — мелкие млекопитающие мрут как мухи, а век луговой собачки — от силы года два, хорошо, если два с половиной.
Мы вошли в лабораторию, и, пока я надевал одноразовые пластиковые перчатки, смотритель вытащил маленький трупик из холодильника. Работая скальпелем и ножницами, я вскрыл холодные останки усопшей. На глаз ничего сверхъестественного. Вот разве печень показалась мне увеличенной. Но ни одна смерть не происходит без причины. Ни одно существо, даже муравей, не испускает дух за здорово живешь.
— Дайте мне тампоны, — сказал я смотрителю. — Я возьму образцы крови из сердца и этой огромной печени.
Между тем на задворках моего сознания замелькали какие-то проблески догадки… Смотритель подал мне тампоны для бактериологических анализов — шарики стерильной ваты на концах деревянных палочек. Один тампон я ввел в разрез, сделанный в сердце, другой — в такой же разрез в печени. Затем я поместил тампоны в стерильные пластиковые трубочки с питательным бульоном, каковой придется по вкусу самой привередливой бактерии и сохранит ее живой и здоровой до того момента, пока она не окажется под микроскопом на лабораторном столике.
— Что вы об этом думаете, доктор? — спросил мой собеседник, пока я тщательно мыл руки.
— Почти наверняка заражение крови, вызванное одним из видов бактерий.
Вполне возможно, виновницей маленькой трагедии явилась бактерия из семейства пастерелла. Бактерии из этого семейства часто являются причиной серьезных заболеваний животных, как диких, так и домашних. Pasteurella haemolytica подчас вызывает быстро развивающуюся лихорадку у скота при перевозке — ее так и именуют — shipping fever, то есть перевозочная лихорадка. В Швейцарии в открытом бассейне произошел еще более трагичный случай. Судя по всему, в воду попал птичий помет, зараженный этими бактериями, и, прежде чем хлорка успела их обезвредить, они невесть как — то ли через рот, то ли через глаза, то ли через дыхательное отверстие — проникли в организм годовалого дельфина, которому я был крестным отцом — наблюдал за его рождением на свет… В какие-нибудь несколько часов бедняга умер от заражения крови. Другой вид бактерии, pasteurella pseudotuberculosis, может стать причиной внезапной смерти почти любых видов млекопитающих и отдельных видов птиц. Мало того, что эта коварная бактерия редко оставляет врачу возможность установить диагноз, пока животное еще живо, так она ко всему прочему сильно устойчива к антибиотикам. Из-за нее часто происходят спорадические смерти различных животных в зоопарках — от кенгуру и обезьян до экзотических птиц. В роли разносчиков заразы выступают вездесущие воробьи и голуби, шарящие по клеткам, чем бы поживиться.