– Сколько тебе надо?
– Важно, чтобы я присутствовала в течение всего процесса, а это… это… личный вопрос, который…
– Грейнджер, – позвал он, и она посмотрела ему в глаза. – Сколько?
– Две недели, – выдохнула Гермиона. – Я знаю, что это всё, что осталось от моего отпуска, но…
– Хорошо.
Она открыла рот, не издав при этом ни звука. Будь в ее мозгах сейчас больше порядка, обязательно удивилась бы тому, что Малфой не воспользовался случаем подразнить ее. Но он просто невозмутимо смотрел, никоим образом не реагируя на ее неуравновешенное состояние.
– Хорошо?
– Да. Уезжаешь сегодня?
– Эээ, да.
Он кивнул. И всё. Просто кивнул.
– Ты помнишь, – прошептала она. – После той корпоративной вечеринки в ноябре ты ничего не сказал, а я решила, что ты выпил слишком много шампанского, но…
Его челюсть дрогнула, но Драко промолчал. И она понятия не имела, стоит ли ей испугаться или просто проигнорировать этот жест, потому что единственное, о чем могла сейчас думать, было, почему его вообще это волновало.
– Пришли мне сову, если задержишься дольше, чем на две недели. Мне придется сделать дополнение к твоему контракту.
– Да, конечно. Да, это… хорошо.
Он снова кивнул, и ее ноги дрожали, когда она поднялась.
18 февраля, 2003
Кровь Венгерской хвостороги – две емкости, кровь Румынского длиннорога – 1 емкость, яйца Зеленого уэльского дракона – 5 штук, чешуя Украинского железнобрюхого дракона – 64/1 коробка.
– Где список обычных ингредиентов? – спросила Гермиона, поглаживая пальцами перо во время чтения перечня компонентов.
– Нижняя папка, – проворчал Драко, изучая ее предложение.
– Нам потребуется много всего, – пробормотала она и вытащила нужный файл.
– Уверен, ты не успокоишься, пока не испробуешь всё, чтобы пустить меня по миру.
– Пфф. Всего один месяц, когда я вышла за рамки бюджета, и теперь ты всегда будешь пилить меня. Считаешь, всем от тебя что-то нужно.
Она подняла голову, и увидела, что Малфой внимательно на нее смотрит.
– А тебе нет?
По неизвестной причине ее уши жарко вспыхнули, и Гермиона быстро перевела глаза на лежащий перед ней список.
– Конечно нет. Когда я вижу тебя, стараюсь идти в другую сторону.
– И именно поэтому подсматриваешь за мной?
– Что? – она фыркнула. – Я не подсматриваю и уж точно не за тобой. Это ты оккупировал мою любимую кофейню…
– Кофе там превосходный.
– … лаборатории, и я видела тебя…
– То, что я заглянул к подчиненным, и тот магазин одежды – чистое совпадение. А вот ты выследила меня в моем любимом ресторане…
– Да никакой он не твой любимый! У них жир протекает сквозь бумагу, которой они выстилают тарелки!
– … в Уилтшире, где, как ты знаешь, я живу, и еще пыталась сделать вид, что шокирована.
– Это был не шок. А выражение ужаса на моем лице.
Он посмотрел на нее так, словно скорее поверил бы, что та гримаса была отражением боли от столкновения с незамеченным метеоритом.
– Если тебя так ужасает мое присутствие, почему продолжаешь ходить в ту кофейню?
Была еще парочка вопросов, которые он мог бы задать. Например, почему у нее вошло в привычку пить с ним утренний кофе, или зачем пригласила в паб на прошлой неделе, с чего вдруг врывается в его офис каждый раз, чтобы рассказать об успехах с зельем, вместо того, чтобы просто оставить записку у секретаря, как делают все остальные. Мог бы поинтересоваться, отчего она стала занимать на корпоративных мероприятиях место с ним рядом, обсуждать особенности зелий, да почему вообще сейчас сидит перед ним. Мог бы затронуть массу вещей, и ее удивляло, почему он этого не сделал. И малая ее часть задавалась вопросом, не потому ли, что Малфой не хотел вызывать у нее дискомфорт, из-за которого она бы прекратила так себя вести. В то время как большая ее часть вопила о том, что Гермиона просто сошла с ума.
– Как ты и сказал, – пожав плечами, проговорила она, – там отличный кофе. И пусть мне приходится страдать от твоего общества по утрам.
Его губы чуть заметно дрогнули в ухмылке, а взгляд был таким, словно Малфой озвучил все ее мысли, при этом ничего не произнеся вслух.
– Кстати, о страданиях: в следующий вторник будет ужин с кое-какими инвесторами, и ты будешь на нем присутствовать.
– Это… был вопрос? Потому что… вот слышишь сейчас? В конце фразы интонация идет вверх, это не очень сложно повторить.
Пока он переворачивал страницу в ее предложении, на его лице промелькнуло секундное раздражение.
– У них есть связи с японским и французскими министерствами, которые в будущем помогут нам сохранить источники поставки ряда ингредиентов. Я хочу, чтобы ты впечатлила их своими умственными способностями и очаровала невнятным бормотанием при общении с эльфами, которые будут принимать твой заказ.
– Звучало почти как комплимент.
– Знаю. И начинаю переживать, что ты неверно это воспримешь и предположишь, что я слишком высокого о тебе мнения.
Она закатила глаза:
– Надо же, переживаешь. Человеку из стали свойственна хоть какая-то гибкость.
– Если что-то достаточно хорошо нагреть, под давлением оно обязательно согнется.
– Это тот способ разрушения тебя, который я так давно ищу? Нагреть Малфоя и… – захлопнув папку, она подняла голову, гадая, как были поняты ее слова, и увидела, что Драко внимательно на нее смотрит.
Ее щеки покраснели, она резко выдохнула и сделала вид, что чрезвычайно – чрезвычайно! – занята формой заказа с перечислением различных частей тела дромарога.
– Я все еще не услышала, чтобы ты попросил, – проговорила Гермиона, желая спрятать свое лицо так, чтобы он не догадался об этом маневре.
– Если всё пройдет хорошо, мы оба только выиграем. Решение несложное.
Она закусила губу и перевернула страницу.
– Хорошо, – лишь бы только он перестал так на нее пялиться. – Но нам и вправду надо поработать над твоей интонацией. Ты не можешь требовать и всегда рассчитывать, что получишь желаемое.
– Я всегда получаю то, что хочу, Грейнджер. В конечном счете.
9 июля, 2003
– Драко, так пялиться невежливо.
– Ты же на меня пялишься, и не похоже, чтобы тебя что-то останавливало.
– Вовсе нет. Я неодобрительно смотрю.
Его губы изогнулись, и у нее возникло ощущение, что Малфой промолчал только потому, что ни одну из его мыслей нельзя было озвучить в общественном месте.
– Я не понимаю, как он захватывает столько риса. У меня не получается подхватить больше пяти зернышек за раз.
– Тогда, наверное, завтра на ужине тебе не стоит его заказывать.
– А если все равно подадут?
– Вежливо откажись, или ты никогда не откроешь офис в этой стране.
Он плотно сжал губы и взглянул на нее поверх своей миски.
– Очень важно продемонстрировать, что мы понимаем и уважаем их культуру, – прищурившись, посмотрел на ее руку. – Ты неплохо справляешься для того, кто ел вилкой, когда мы брали еду на вынос.
– Ага, – прошептала Гермиона, наклоняясь ближе. – Именно с тех пор я и практиковалась. Это тайный план, как выставить тебя идиотом.
– Так и знал, – он осуждающе покачал головой. – Что ж, нашим отношениям конец. Они были возможны, лишь пока я был умнее тебя.
Гермиона хихикнула, а когда Драко приподнял бровь, рассмеялась сильнее. Не отрывая от нее глаз, он постучал по столу палочками.
– Это не смешно.
– Это очень смешно. Полагаю, они никогда не были возможны.
– К несчастью, тебя погубили эти деревяшки. И вынужден сообщить, я и не подозревал о твоих замыслах. Поаплодировал бы, – но слишком занят обдумыванием мести.
Она улыбнулась, покачала головой и перехватила палочки.
– Вообще-то, я научилась ими пользоваться еще в детстве, – он помрачнел, и ей снова стало смешно. – Не то чтобы это было просто освоить некоторым взрослым, так что имей в виду. Но мой отец и я использовали их, чтобы разговаривать за ужином.