На минуту мальчик подумал, что он может не идти к своим, а остаться здесь, в густых зарослях, где его никто не найдет. Здесь много еды и воды. Еда висит прямо над головой, только протяни руку. Тха-му хотел есть, но не настолько, чтобы срывать плоды и будить спящих обитателей леса. А воду Тха-му не видел, но слышал где-то неподалеку. Шипение, шум водопада понемногу приближались и сливались в едином ритме со стрекотом насекомых, разговором змей, дыханием филинов. Тха-му стал частью этой звучной тишины леса и не хотел бы ее нарушить. Слон Томми думал о том же. Они всегда думают то же самое. Слоны и люди.
С тех самых пор, как люди оседлали слонов и больше не касались земли. С тех пор, как они стали спать и есть, рожать детей, жениться, биться на войне. С тех пор, как слоны впустили их. С тех пор, как начался мир. Тха-му думал об этом, продолжая лежать и смотреть в черно-желтое небо.
А что, если люди снова бы спустились на землю и дали слонам отдохнуть? Животные, наверно, устали всю жизнь таскать на себе чужие ноши. Тха-му сейчас прекрасно видел, что ни одно другое животное не рождено для того, чтобы стать жилищем и вечным носильщиком – ни птицы, ни змеи, ни обезьяны.
Надо будет спросить об этом отца, когда они встретятся. «Отец точно знает ответ», – подумал Тха-му, и снова вспомнил, что надо поторопиться. Но слон шел все медленнее. Надо было вывести Томми из леса, но как? Мальчик совершенно не знал этих мест, хотя они и показались ему не такими опасными. Тут совсем уж ближе и шумнее стал водопад. Тха-му посмотрел, наконец, влево и увидел ярко-голубой просвет между зарослями. Запахло свежей холодной водой. Слон пошел прямо на шум падающего источника, и мальчик с горечью подумал, что Томми всего лишь хотел пить. Он и не искал дорогу. Томми опустил свой небольшой хобот в ледяную воду у самого края водоема. Как же близко в этот момент казалась земля! Манящая и коварная.
Как люди выжили бы без слонов? Наверно, их уже давно бы съели животные или укусили змеи. А на слоне ничего не страшно!
Как же тогда одиночные люди? Тха-му слышал о них, отшельниках, что отказались от вечного извозчика. Говорят, они ходят на своих двух ногах. Одиночным мог стать и тот, у кого отобрали слона или чей слон умер раньше хозяина. Подумав об этом, Тха-му невольно прижался к своему Томми. Он вспомнил, как дал ему имя. Обычно люди из племени не дают имена слонам. Когда Тха-му захотел назвать своего, отец строго сказал: «Слон – это часть тебя. Разве ты даешь имя своему лицу, ногам или рукам?». И Тха-му называл Томми по имени только про себя или когда его никто не слышал.
Тут Тха-му кто-то больно ударил по лицу. Это был жесткий кусок грязи, вылетевший откуда-то из гущи кустов. Смачный шлепок о правую щеку и чье-то хихиканье тут же привели мальчика в себя. Он стал быстро оттирать грязь, пытаясь вычислить в темноте своего обидчика, но пачкался еще больше. Тха-му поначалу сильно испугался, но потом девчачий смех с противоположной стороны водоема рассердил его.
Наконец, показались и сами хохотуньи. Две маленькие девочки в каких-то старых изношенных повязках, почти голые, стояли у озера на том берегу. О, Великий Создатель, у них нет слонов! Тха-му не мог поверить своим глазам. Но как он ни вглядывался в темноту, все более убеждался, что они стоят на земле.
«Одиночные», – сказал вслух Тха-му с испугом и любопытством одновременно. А девочки на том берегу все продолжали хохотать.
– Скажите, – выкрикнул, наконец, Тха-му и сам подивился своей смелости. – Вы здесь живете? Где ваше племя?
Но девочки только продолжали тихонько хохотать.
– Амира! Лата! – раздалось где-то вдалеке. И девочки скрылись за кустами. Тха-му долго ждал, что они снова придут. Но больше никого не было. Тогда он, погрустневший, но полный решимости, погнал своего слона. Надо было как можно быстрее добраться до племени и рассказать обо всем. И маленький наездник, окрыленный, поминутно просил слона идти вперед и вперед. Но Томми и не надо было просить. Он сам все понял. Так было всегда. Слоны и люди.
Отец у костра, выслушав рассказ Тха-му, сказал только: «И не такое приснится в джунглях».