Михаил Сегал
Слоны могут играть в футбол Повесть
Глава первая, в которой герой покупает цветы
Из сумерек, из вечернего тумана вышел человек, который примерно понимал, сколько у него осталось времени. Чуть раньше, за три минуты до закрытия, он подбежал к остановке канатки, запрыгнул в старую, крашеную поверх ржавчины кабинку и спустился к пляжу. Он знал, что обратно придется идти пешком, но также хорошо знал дорогу: каждый куст, каждую разбитую ступеньку. И знал, что этот вечер — единственное время, когда получится прокатиться. Плыл над парком, над детским футбольным полем, крутил головой. Потом недолго, словно это было нужно для галочки, постоял у моря и пошел наверх. Он знал, что у него есть немного времени до наступления темноты. Он не знал, что через час его жизнь изменится. Его плохо было видно из-за деревьев, а потом, когда они закончились, стало плохо видно в темноте бульвара.
Он не был в этом городе, чтобы быть точным, двадцать — двадцать один год, добрался за двадцать — двадцать одну минуту из аэропорта, бросил чемодан в номере отеля. Студентом, он любил прохаживаться здесь и рассказывать девушкам про архитектуру, всякие колонны и завитушки. Это было формой обладания сразу двумя позициями: девушками и зданиями. Казалось, что у зданий нет дверей, они не предназначены для входа, вернее — для его входа. Хотя двери были. Оттуда все время выходили какие-то люди: деловые, старые, тридцатилетние.
Теперь он сам находился внутри такого здания и, не раздевшись, лежал на кровати, в метре от окна, где заканчивался свет с улицы. Потом постоял на балконе, посмотрел на люк, с которого устраивал лекции по архитектуре, но себя прежнего там не разглядел — видимо, было уже темно.
Пошел в сторону Соборной площади, где всегда был выбор цветов. Ничего хорошего там не обнаружил и вдруг где-то во внутреннем дворе наткнулся на едва заметный «цветочный», напоминавший домик волшебника. Старинные часы и фарфоровые куклы прятались в полумраке. Он попробовал разглядеть цветы сквозь витрину, притворяясь прохожим, потому что не хотел лишний раз разговаривать с продавцом. Но его заметили. Цветочница вышла наружу.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Вам подсказать что-нибудь?
— Спасибо, я сам посмотрю.
«Ну все, началось. Сейчас будет объяснять, что мне нужно купить». Он не любил, когда ему мешали думать самостоятельно.
— Вот, розы хорошие поступили.
— Спасибо… А есть тюльпаны?
Ему нравились тюльпаны, и он не видел в этом ничего такого.
— Нет, сейчас не сезон.
Понятно, что сезон весной. Но всегда есть надежда на чудо. Бывают же фрукты в магазинах круглый год.
— Сезон весной, — сказала цветочница и взялась за него серьезнее, — Вы кому выбираете, девушке своей?
Одет он был щеголевато, выглядел молодо, так что подумать про девушку было логично.
— Нет, не своей. Мне просто что-нибудь надо — так… на день рождения.
— Ну вот! — обрадовалась цветочница, — вот эти розы — метровые!
Они немного постояли. Темнело, и хотелось успеть на канатку.
— Или вот эти — семьдесят пять сантиметров!
И еще немного постояли. Он вглядывался в стога роз, изображал, что выбирает между метром и семьдесятью пятью сантиметрами. А хотелось тюльпаны.
— Очень красивые, — сказала цветочница. — Понюхайте.
Времени не оставалось.
— Я вижу, — сказал он.
— Понюхайте, понюхайте, они долго простоят!
Он не очень понял связь между запахом и сроком годности. Абсурд какой-то… Понюхал. Цветочница улыбалась. Розы, нужно признать, были хорошие. Кроме вялых верхних лепестков, но это называлось «рубашка», так положено было, он разбирался.
— А у кого день рождения? — не отставала цветочница.
А вот это уже слишком. Какая разница? Но ответить было проще, чем не ответить. К тому же здесь, в городе юности, куда его когда-то забросила судьба, где он проучился пять лет, он чувствовал себя прежним, юным человеком. Он тогда не научился еще быть твердым, говорить «нет» и все такое прочее. Молодая продавщица казалась взрослой, препираться было неловко.
— Э-э… У одной девушки…
Нужно было брать розы и идти. Ну, нет тюльпанов, проще надо к этому относиться. Тем более — не ахти какой повод. Случайное приглашение. Незнакомый человек. Вручит, улыбнется и уйдет бродить.
— Молодая, сколько лет?
Сейчас будет предлагать белые или красные. Если постарше — красные, если молодая — белые, цвет чистоты и невинности. Знаем, проходили.
— Какая разница?
— Ну, четное или нечетное количество?