Прошло, конечно, гораздо больше пятнадцати, но Ариадна не стала ее поправлять. Закрыв дверь, чуть прихрамывая, миссис Мэтчем повела гостью в комнату, в который по - видимому, принимала всех посетителей, и желанных и нежеланных, из тех, кого допускала в свою крепость.
Все стены комнаты были завешаны фотографиями, на которых были запечатлены и дети, и взрослые. Некоторые из них были вставлены в красные кожаные рамки, иные немного потрескались от времени.
В комнате стояли диван и два стула, на один из которых и уселась миссис Оливер. Старая леди, кряхтя, устроилась на диване, с некоторым трудом подоткнув под спину подушку.
- Мне очень приятна видеть вас, моя дорогая. Вы по - прежнему пишете свои прелестные рассказы?
- Да, - кивнула головой миссис Оливер, подумав с некоторым сомнением, что детективы, где убивают и грабят, вряд ли можно назвать "прелестными рассказами".
- А я теперь осталась совсем одна, - посетовала миссис Мэтчем. - Вы помните сестру Грейси? Прошлой осенью она умерла... Рак... Прооперировали, но оказалось поздно.
- О, дорогая, я глубоко сочувствую вам! Следующие десять минут разговор шел об умерших родственниках старой девы.
- Я все о себе, - сказала миссис Мэтчем. - А как вы поживаете? Как ваше здоровье? А ваш муж? Ах да, я забыла, что несколько лет назад он скончался. А что привело вас сюда, в Литтл Солтери Майнор?
- Я была здесь по соседству, - соврала миссис Оливер, и поскольку у меня оказался с собой ваш адрес, я подумала: забегу, посмотрю на вас, вспомним былое...
- Так приятно поболтать о прежних временах. Только это удовольствие и осталось у нас, стариков.
Миссис Оливер облегченно вздохнула, услышав, что миссис Мэтчем не прочь поддаться воспоминаниям. Ведь именно это и послужило причиной ее визита.
- Как много у вас фотографий, - сказала она. - И это, наверное, ваши воспитанники.
- Большей частью. Знаете, я год и три месяца жила в приюте для стариков с каким - то совершенно дурацким названием "Дом заката солнца и счастья". Больше я не выдержала. Там все устроено очень глупо: не разрешалось иметь ни одной из своих вещей - все казенное. Хотя там все благоустроено, но мне нравится, когда меня окружают мои собственные вещи. Моя мебель, мои фотографии. Там в Совете приюта была одна приятная дама, и она помогла мне устроиться вот так. Ко мне каждый день приходит их работник и смотрит, все ли у меня в порядке, в чем мне нужна помощь. Это очень удобно.
- У вас тут предметы со всех концов света, - сказала миссис Оливер, оглядываясь.
- Да! Вот этот столик из бронзы мне прислал из Сингапура капитан Уилсон. А эта бронзовая вещичка из города Бенариса. Хорошо? Не так ли? А эта смешная штучка на пепельнице - из Египта. Это скарбен. Звучит, как какая - то чесоточная болезнь, но на самом деле драгоценный камень.
- Прелестная вещичка, - одобрила миссис Оливер. - А это ляпис лазурь?
- Мой археолог откуда - то выкопал ее и прислал мне!
- Все вещи - прекрасное прошлое...
- Да, подарки моих мальчиков и девочек. Скольких я вынянчила! Одних с месячного возраста, другие были постарше. С одними я жила в Индии, с другими в Таиланде. А вот на этой фотографии моя мисс в таком смешном наряде. Прелестное было дитя... Развелась с двумя мужьями. Были неприятности с первым, потом она вышла за другого. Он из этих.., поп певцов. Конечно, ничего хорошего тут ожидать было нельзя. Потом она вышла за кого - то в Калифорнии, у них была яхта, они много путешествовали. А три года назад умерла. Такая еще молодая, всего шестьдесят два года...
- Вы побывали в очень многих странах, - сказала миссис Оливер. Индия, Гонконг, Египет, Южная Америка... Когда я была в Малайе, я помню, вы служили в семье какого - то военного. Кажется, генерала. Дайте вспомнить, как его фамилия? Кажется Рейвенскрофт.
- О нет! Я тогда служила у Барнабисов. Вы путешествовали и заезжали навестить их. Она была ваша старая приятельница, а муж был судья.
- О да, я спутала.
- У них были прелестные дети - мальчик и девочка. Потом их отвезли в Англию, где они поступили в школу. После этого я перешла в другую семью. Теперь все иначе. Гораздо меньше стало слуг - китайцев. Это хорошо, они немного опасны. Правда, когда я была у Барнабисов, мы неплохо ладили с китайцем, который служил у них. Итак, о ком вы говорили? О Рейвенскрофтах? Я хорошо помню их. Я забыла название местности, где они жили. Эти обе семьи были знакомы друг с другом. После отъезда детей в Англию я еще какое - то время служила у Барнабисов и помню это ужасное событие. Я имею в виду Рейвенскрофтов. Никогда не забуду этого. - Миссис Мэтчем укоризненно покачала головой.
- А что же это было? Я что - то не помню.
- Все произошло после того, как вы уехали... Все забывается... Но я не забываю. Вообще - то о ней всегда говорили, что она чрезвычайно вспыльчива. Уже в детстве я слышала разговор об этом. Представляете, она выхватила из коляски ребенка и бросила его в реку. Говорили, из - за ревности. А другие говорили, что она хотела, чтобы ребенок побыстрее попал на небо.
- Боже мой! - воскликнула миссис Оливер. - И это сделала леди Рейвенскрофт?!
- Конечно, нет. Это была ее сестра.
- Сестра?
- Впрочем, честно говоря, я не помню, чья она была сестра, - то ли генерала, то ли его жены. Говорили, что до этого она долго лежала в клинике для душевнобольных. Еще в детстве, когда ей было лет одиннадцать, но потом ее как - будто вылечили. Она вышла замуж за военного. Но потом вроде бы с ней начались нелады, и она снова попала в клинику. Я слышала, что и генерал, и его жена навещали ее там. Потом ее вылечили, и она вернулась к своему мужу. Но он вскоре умер - что - то с сердцем или давлением. Она очень переживала и приезжала погостить к Рейвенскрофтам. Говорят, она очень любила детей... Я помню, что это была маленькая девочка и еще другая девочка, которая приходила к ней, поиграть. Я не помню всех деталей. Это было так давно... Кто - то думал, что в воду ее столкнула подружка, кто то считал, что служанка - китаянка. Но это не так. Китаянка очень любила этих детей...
- А что же произошло дальше с этой родственницей?
- Ее увез доктор в Англию, где снова поместили в клинику. Она была очень богатой, потому что муж оставил ей кучу денег. А что с ней было дальше, я не знаю. А вас интересует генерал и леди Рейвенскрофт?,
- Да... Трагическая история. Вы, наверное, читали об этом в газетах.
- Читала? О чем?
- Ну, о том, что они вернулись в Англию, купили дом, а потом...
- Ах, да! Конечно, я читала. Мне показалась фамилия Рейвенскрофт знакомой, но точно я не помнила. Они свалились с обрыва, не тaк ли?
- Да, что - то в этом роде.
- Печально... Дорогая моя, позвольте мне предложить вам чашечку чая.
- Спасибо, но мне что - то не хочется.
- Нет, нет! Конечно, вы выпьете чаю. Пойдемте на кухню. Вообще - то большую часть времени я провожу на кухне, мне там удобнее. А здесь я принимаю гостей, потому что я горжусь моими вещами...
- Какую удивительную жизнь вы прожили со всеми теми детьми, которых вы воспитывали.
- Да... Я помню, что, когда вы были маленькой, вы очень любили сказки, которые я вам рассказывала. Одна из них о тигре, как я помню, другая об обезьянах.
- Я помню их... Как же давно все это было. - Миссис Оливер вспомнила себя девочкой лет шести или семи в коротеньких сапожках. Она гуляет с няней и та рассказывает ей об Индии, о Египте. Этой няней была миссис Мэтчем. Она посмотрела на фотографии детей и взрослых, заключенные в красивые рамки, и подумала, что эти люди не забыли свою старую няню. Возможно, благодаря им миссис Мэтчем была хорошо обеспечена в старости. Она почувствовала, как к горлу подкатывается комок и ей пришлось приложить усилия, чтобы сдержать слезы.
В кухне миссис Оливер вынула из сумки подарки, которые она принесла.
- О! - воскликнула старая дама. - Ну зачем было беспокоится? Чай фирмы "Тофол Тежем". Мой любимый, удивительно, что вы это помните. Теперь его трудно достать. И печенье мое любимое... Вы все помните. А помните маленьких мальчиков, которые приходили играть с вами. Один звал вас леди Элефант <Слон>, а другой леди Сван <Лебедь>. Тот, который звал вас леди Элефант, садился к вам на спину, а вы ходили по полу на четвереньках и катали его.