- Да, брат.
- В этом, конечно, нет ничего особенно странного. Говорят, это все железы. Ты знаешь, что такое "железы"?
Тут я встревожился. Я слышал это слово, но не знал точно, кого оно обозначает - низеньких и толстых зелёных человечков, одетых во всё металлическое, или те штуки со множеством ног, с которыми я часто говорил в лесу.
- Откуда ты знаешь? - спросил я его.
- Ну, Питер! Ты же выглядишь совсем перепуганным, мой мальчик!.. Я, конечно, сам про них хорошенько не знаю. А отец Фредерик знает. У него есть книги про них, хотя я частенько сомневаюсь, верит ли он в них сам...
- Это плохие книги, брат, - твердо сказал я. - Их надо сжечь.
- Что за дикая идея, сын мой. Но, возвращаясь к твоим проблемам...
Не мог же я отпустить его, раз он как-то узнал про меня такое. Я сказал одно из слов, которым научил меня Гуру, и он сначала выглядел очень удивлённым, а потом - так, словно ему очень больно. Он упал лицом на свой стол, и я пощупал его запястье, чтобы убедиться, что он умер: это слово я использовал впервые. Но он был как следует мёртв.
Послышались тяжелые шаги, и я быстро сделался невидимым. Вошел тучный отец Фредерик, и я чуть было не убил словом и его - но успел сообразить, что это будет выглядеть подозрительным. Так что я решил подождать и вышел, когда отец Фредерик склонился над мертвым монахом: он думал, что тот уснул.
Я же прошел по коридору в заставленную книгами комнату толстого священника, быстро свалил все книжки в кучу посреди комнаты и поджег их своим дыханием. Потом спустился во двор школы, убедился, что никто не смотрит в мою сторону, и снова стал видимым. Все было проще простого. А на другой день я убил ещё кого-то на улице.
По соседству жила девочка Мэри. Ей было тогда четырнадцать, и я хотел её так же сильно, как хотели меня обитатели Пещеры вне Времени и Пространства.
Поэтому, когда пришел Гуру и, как всегда, поклонился мне, я рассказал ему про Мэри, и он посмотрел на меня очень удивленно.
- А ты взрослеешь, Питер, - заметил он.
- Взрослею, Гуру. И придет время, когда твои слова будут недостаточно сильны для меня.
Он засмеялся.
- Пойдём, Питер, - сказал он. - Иди за мной - если хочешь. Надо коечто... сделать. - Он облизнул свои тонкие пурпурно-красные губы и добавил: - Я рассказывал тебе, на что это будет похоже...
- Пойдем, - сказал я. - Говори слово. И он научил меня новому слову, и мы вместе произнесли его.
Место, куда мы попали, не было похоже ни на одно из мест, где я бывал с Гуру раньше. Это было - Не-место. Раньше всегда казалось, что время идет и материя движется, но здесь ничего даже не казалось. Здесь Гуру и все остальные сбросили свою форму и стали тем, чем были в действительности, - а это возможно только в Не-месте.
Нельзя, конечно, рассказать о том, что там было; но меня представили Тем, кто никогда не покидал Не-место. И все приходили к ним, словно бы они существовали. У них не было цвета, или иллюзии цвета, или какой-либо, пусть кажущейся, формы.
И там я узнал, что когда-нибудь и я присоединюсь к ним; что я, единственный с моей планеты, избран, чтобы существовать с ними в Не-месте.
Потом мы с Гуру произнесли слово и покинули Не-место.
- Ну и как? - спросил Гуру, глядя мне прямо в глаза.
- Я согласен и хочу этого, - ответил я. - Но сейчас научи меня ещё одному слову.
- А, - ухмыльнулся он. - Девчонка?
- Да, - кивнул я. - Слову, которое будет много для неё значить.
Всё так же ухмыляясь, он научил меня такому слову. Мэри, которой тогда было четырнадцать, сейчас пятнадцать. И она неизлечимо сумасшедшая.
А прошлой ночью я видел Гуру опять. И в последний раз.
Он поклонился, когда я подошёл.
- Здравствуй, Питер, - ласково сказал он.
- Научи меня Слову, - сказал я.
- Еще не слишком поздно...
- Научи меня Слову.
- Ты можешь и отказаться от всего - с тем, что у тебя уже есть, ты легко овладеешь этим миром. Золото без счёта, сардониксы и самоцветы, Питер! Царственный бархат, жёсткие и тяжёлые, шитые золотом гобелены!..
- Научи меня Слову.
- Подумай, Питер - какой дворец ты мог бы себе построить! Из белого мрамора будет он, и мерцающий рубин украсит середину каждой плитки стен; и врата его внутри и извне будут из чеканного злата, и построен он будет вокруг башни из резной кости слоновой; миля за милей вознесется эта башня в бирюзовые небеса. Ты увидишь облака, бегущие далеко внизу под тобой!..
- Научи меня Слову.
- Язык твой насладится ягодами винными, и вкус их будет как вкус расплавленного серебра. И вечно станут звучать для тебя песня соловья и голос жаворонка, подобный звону утренней звезды. Тысячи тысяч лет будет цвести вокруг тебя душистый нард, услаждая тебя изысканным ароматом. Руки твои будут умягчены касанием пуха пурпурных гималайских лебедей - мягче он, чем закатное облако.
- Научи меня Слову.
- И женщины будут у тебя, и кожа их будет черной, точно черное дерево, и белой, точно белый снег, и всякой другой. Будут у тебя женщины тверже кремня и женщины мягче облака закатного.
- Научи меня Слову.
Гуру ухмыльнулся и сказал Слово.
Не знаю, когда произнесу я это Слово - последнее слово, которому научил меня Гуру, - сегодня, или завтра, или через год.
Это - то Слово, которое взорвёт эту планету, как взорвала бы динамитная шашка гнилое яблоко.