– Так это все? Ты больше никогда со мной не заговоришь?
Бесстрастное выражение его лица напоминает маску.
Слезы застилают мне глаза. Я могу прогибаться лишь до тех пор, пока окончательно не сломаюсь.
Когда я уже собираюсь вылезти из машины, рука Феникса смыкается вокруг моего предплечья.
– Почему ты мне солгала? – Его тон дает понять, что он в равной степени испытывает отвращение и злость.
Мое сердце болезненно сжимается в груди. Единственный способ исправить это – ответить откровенно.
– Из-за того, как ты сейчас себя ведешь, – шепчу я, высвобождаясь, чтобы обхватить себя руками. – Достаточно и того, что я не похожа на других девушек, с которыми ты проводишь время. Я не хотела, чтобы ты еще думал, будто я неудачница, раз никогда не занималась сексом. – Мое горло сжимается. – Знаю, что должна была сказать тебе до того, как мы. Но я… – Я смотрю в окно, и по моей щеке скатывается еще одна слеза. – Не желала давать тебе еще больше причин не быть со мной.
– Значит, ты меня провела.
Я мотаю головой в ответ на его обвинение.
– Ох, перестань. Едва ли это можно так назвать. Уверена, ты трахал много девственниц.
Только в отличие от меня они получили полный опыт.
– Ошибаешься, – рычит он. – Ни одной.
Я удивленно моргаю.
– Что?
– Девственницы все усложняют. – С его губ срывается злобное фырканье. – Девушки и так становятся достаточно прилипчивыми после секса, и последнее, чего я хочу, это усугублять ситуацию, сорвав чью-то вишенку.
Эмоции пронзают мою грудь, и во мне вспыхивает потребность защитить себя.
– Полагаю, тогда хорошо, что нас прервали, да?
Я тянусь к дверной ручке, но Феникс вцепляется в мое колено.
– Мне не хочется причинять тебе боль.
– Забавно. Потому что ты только что это сделал.
– Черта с два, – огрызается он, когда я хватаю свою сумочку с пола машины. – Разговор еще не окончен.
Не знаю, смеяться мне или плакать.
– Для меня – окончен.
Пусть хоть раз он ощутит, каково это – когда тебя игнорируют.
Я собираюсь выйти из машины в последний раз, но Феникс обхватывает мое лицо ладонями.
– Это еще не конец.
А потом его губы обрушиваются на мои. Феникс целует с такой силой, что у меня голова идет кругом, и я забываю, что мы ссоримся.
– Сейчас ты все усложняешь, – выдыхаю я ему в губы, прежде чем его язык проникает внутрь.
– Нет. – Его рука путается в моих волосах, когда он слегка отстраняется, глядя на меня сквозь полуопущенные веки. – Я углубляю нашу связь.
Мое сердце уже отправляется в полет, но мозг пока не желает подниматься на борт. У меня так много вопросов. Например, что мы будем с этим делать, если оба вскоре уезжаем? И стану ли я теперь его официальной девушкой или он намерен поддерживать отношения только в течение следующей недели?
Но все заботы отходят на второй план, когда Феникс сминает мою грудь.
– Ты, черт возьми, сводишь меня с ума.
Не настолько, насколько он сам меня одурманивает.
– Прости, что солгала. – Я никогда не смотрела на это с его точки зрения, и теперь я… Я вижу, что была неправа. – Я твердила себе, что тебя никогда не привлечет такая девушка, как я, и позволила своей неуверенности взять верх.
Но, если я не справлюсь с ней в ближайшее время, это разрушит все, что происходит между нами.
Я закрываю глаза, когда его губы опускаются к моей шее, и он кладет мою ладонь на свою эрекцию.
– Это поможет прояснить ситуацию?
Мое сердце пускается в галоп, а между ног разливается тепло.
– У тебя есть еще один презерватив?
Потребность завершить начатое становится сильнее, чем потребность в воздухе.
– В кармане, – хрипит он, покусывая мою ключицу.
Потянувшись в его карман, я достаю упаковку из фольги, пока его пальцы возятся с пуговицей на моих джинсах.
Громкий стук в окно, сопровождаемый сердитым покашливанием, заставляет нас обоих вздрогнуть.
– Какого хрена… – рычит Феникс, когда я вскрикиваю.
– О боже.
Взгляд отца мечется между нами… И если бы взгляды могли убивать, мы бы с Фениксом сейчас уже покоились в гробах.
– Твою ж мать, – бормочет себе под нос Уокер, когда мы отстраняемся друг от друга.
Выходя из машины, я безмолвно прошу Бога прекратить это и перестать повышать градус унижения.
– Внутрь, Леннон, – приказывает отец. – Сейчас же.
Я люблю папу, но он должен перестать относиться ко мне как к ребенку. Знаю, что зрелище того, как его дочь обжимается с парнем, расстраивает отца, но я уже взрослая.
– Нет. – Я скрещиваю руки на груди.
В этот момент Феникс выходит из машины.
У меня отвисает челюсть, поскольку я ожидала, что он уедет. И даже не стала бы его за это винить.