Ванесса пыталась объяснить Дорис, что поступает так, дабы уберечь ее от беды. Она ведь не запрещала им видеться вообще. Молодые люди по-прежнему могли каждую неделю встречаться в кегельбане. И отныне сестра жила от субботы до субботы.
Послышался приглушенный шум мотора, и Ванесса поспешила к двери. Сегодня вечером, уложив дочерей в постель, Брендан позвонил, чтобы спросить, можно ли ему приехать. Он утверждал, что им необходимо поговорить.
Ванесса не знала что и думать. Сама мысль о том, чтобы снова остаться с Бренданом наедине, внушала восторг и ужас одновременно.
Он вошел в дом. На нем были все тот же пиджак, в котором он приходил на работу, и неизменный бордовый галстук. Ванесса не могла не улыбнуться — сама она уже успела переодеться не один раз.
— Привет.
Она быстро поцеловала его. От него знакомо пахло одеколоном. И в то же время что-то неуловимо изменилось в нем.
— Привет.
Его губы коснулись ее губ — и задержались на секунду дольше, чем стоило бы. Дрожь пробежал по ее телу, и Ванесса отступила, боясь потерять контроль над собой.
— Присядешь? — Она указала рукой на диван, с которого только десять минут назад исчезли школьные тетради.
— Вообще-то… — Брендан бросил взгляд за окно, — сегодня прекрасный вечер, и я подумал, что мы могли бы посидеть в саду. По-моему, сегодня не так уж холодно.
Ванесса не смогла сдержать улыбки. Он знал, как сильно она любит свой сад даже сейчас, в преддверии зимы. И он знал, как ей понравится его предложение.
— О, это было бы чудесно! Сейчас, я только надену куртку.
Когда она вернулась с курткой, накинутой на плечи, Брендана в гостиной уже не было. Однако дверь в сад была открыта.
Странно, что он не подождал ее. Но, с другой стороны, Брендан вел себя странно всю неделю. С того самого «происшествия на берегу» он сильно переменился: стал более раскованным, выглядел более счастливым. И при этом ходил с таинственным видом, как ее детишки накануне своего дня рождения или Рождества.
Она надела куртку в рукава и вышла в сад. О чем он хотел с ней поговорить? Что за спешка?
Ванесса отыскала Брендана возле деревянной скамейки в дальнем углу сада. Он стоял, засунув руки в карманы, и что-то бормотал себе под нос.
Сделав несколько шагов по дорожке, усыпанной мелким гравием, Ванесса неожиданно остановилась. Брендан позвонил вечером и пригласил ее поговорить в саду, где было так романтично.
Романтично? Но ведь не собирается же он… У Ванессы перехватило дыхание. Не собирается же он предложить выйти за него замуж? А как же признание в любви? Ведь он ни разу не сказал, что любит ее…
Ванесса задрожала — то ли от возбуждения, то ли от страха. Что же ей делать? Она не хотела причинять Брендану боли, но может ли она выйти за него замуж? Будет ли это честно по отношению к нему, к девочкам, к Дорис?
— Ты пришла, — сказал Брендан.
Она вздрогнула и застыла на месте. Ей хотелось кинуться прочь и где-нибудь спрятаться. И еще хотелось броситься в его объятия…
— Иди сюда, — попросил он, протягивая руку. — Давай посидим на скамейке. — Брендан поднял глаза к темному небу. — Посмотри, какие яркие звезды. Вряд ли в нашей жизни было много таких вот чудесных ночей, как думаешь?
Она не могла противиться этому завораживающему голосу. Словно загипнотизированная Ванесса шла по дорожке к Брендану.
Он обнял ее за талию, и они сели рядом на скамейку. Несколько секунд оба молчали.
Ванесса старалась успокоить бешено бьющееся сердце. Брендан, казалось, тоже пытался справиться с собой.
— Ванесса… — наконец начал он.
Она никогда не видела его таким взволнованным. Даже в церкви, в день венчания с Мэри, он выглядел более спокойным. Даже в клинике, когда приехал туда за Мэри и новорожденной Сарой.
— Ванесса, я хочу тебе сказать…
— Брендан…
Он стиснул ее руку.
— Прошу тебя, Ванесса, дай мне закончить. Дай мне сказать то, что собираюсь, пока я не забыл чего-нибудь важного или не грохнулся в обморок и тебе не пришлось бы вызывать «скорую помощь».
Она рассмеялась и почувствовала облегчение. Брендан был рядом с ней. Милый Брендан, человек, которого она любила…
— Я много думал, особенно в последнюю неделю. — Он повернулся к ней лицом и взял ее руки в свои.
Ванесса видела его лицо в вечерних сумерках, озаренное призрачным мерцанием звезд и слабым светом, льющимся из окон дома. Она чувствовала тепло его ладоней. Она могла поклясться, что слышит стук его сердца.