- Вы плоско валите с больной головы не здоровую!
- Знаете что, Холмс, вы омерзительны мне не тем, что вы сыщик или безбожник, а тем, что вы - оптимист. По соседству с тем домом, где вы потягиваете бренди у камина или издеваетесь над скрипкой, мать поит новорожденную дочку опием, отец сечёт до полусмерти семилетнего сына; при этом третий и последний выживший их двенадцати детей лежит со скарлатиной. На фабриках людям всех возрастов (от четырёх до шестидесяти) механизмы отгрызают руки и головы. В колониях народ мрёт от голода, потому что их хлеб выводится в метрополию, в самом центре которой зажравшийся прапрапраправнук Вильгельма Завоевателя подсыпает мышьяк в лекарство и без того дряхлого дяди! Да! Моя голова от всего этого больна, но именно поэтому я - здоровее вас!
- ... Дальше!
- Что ж, племянник травит дядю, получает наследство; он больше никого не собирается убивать, он хочет порадоваться жизни, но тут являетесь вы и отправляете его на виселицу. Что это? Триумф справедливости? Нет, всего лишь ещё одна смерть, ещё один труп! Следующий наследник должен заплатить вам, как убийце по контракту, - возможно, он так и делает...
- Довольно. Мне известно, что плохого я сделал в жизни. А что хорошего сделали вы?
- Господа любезные! - вмешалась тут хозяйка лачуги на язык, напоминающем немецкий, - Или умолкните сейчас же, или сейчас же выметайтесь!
- Так мы и поступим! - Мориарти решительно встал, - Дэн, Илай, уходим!
- Чёрта с два я отпущу вас! - закричал Холмс. Ребёнок запищал на весь дом, его отец схватил ружьё и более чем грубо велел англичанам покинуть этот приют.
Тайфер раздал спутникам карманные электрические фонарики. Холмсу достался бы тоже, но больные руки не позволяли взять что-либо в ладонь. К счастью, тропинка была нахоженной, а от снежных вершин уже отражалось близкое утро.
- Что хорошего я делаю? - возобновил диалог Мориарти, - Я спасаю жизни тем, кому ваше государство грозит петлёй или каторгой. Я - добрый гений преступников, директор фабрики алиби. Если убийца добежит до меня быстрей, чем истец - до шотландского дворика, он, убийца, встретится с судьёй не иначе как в оперном театре или на бульваре, и тот снимет перед ним шляпу. У меня есть все варианты: фальшивые улики, легион лжесвидетелей, неприступные убежища, поддельные документы, даже то, что мистер Дэдрэй называет священной когортой - отвязки, готовые умереть просто так, например, взяв на себя чужую вину.
- Сумасшедшие?
- На настоящих психов положиться нельзя. Я прибегаю к услугам только здравомыслящих и надёжных людей, разделяющих мои убеждения.
- Какие именно?
- Царство Каина должно быть разрушено. Жить в нём - позор. ... Обычно я выплачиваю семьям смертников приличные суммы с условием, что они покинут Англию.
- Мы никак не доберёмся до главного. Возможно, вы начали свою карьеру как чистельщик и обелитель, но разве он не наступил - тот день, когда кто-то пришёл к вам с другой просьбой - сделать всё с самого начала? Разве вы в конце концов не стали получать - и принимать - заказы на самые преступления!?
- Да, в какой-то момент такие заказы на меня посыпались. В самом деле, если уж наш виконт решил угробить соперника, он сделает это всё равно, только как? - грубо, глупо, и мне же, моим людям потом придётся возиться с его косяками - так он аргументирует. Что ж, по рукам, сэр! А затем мой представитель идёт к жертве, всё сливает и уносит выкуп - раза в полтора-два больше той суммы, что уже отдана за голову, которая, вместо того, чтоб скатиться на персидский ковёр, предупреждена и защищена. Разумеется, мы не будем сотрудничать ни с каким официальным обвинением. Мы стали богаче не полмиллиона фунтов, и нас не достать. Заказчик в гневе, но полиции он боится, а бандиты и волосок с мой головы не посмеют сорвать. Вы хотите убивать? - пожалуйста! Вы занимаетесь этим не одну сотню веков! Но я на вашей бойне вкалывать не буду! Правильно, Дэн?
- Да, - просто ответил псевдогорец, почти сразу же по вручении выключивший фонарик, но спотыкающийся реже остальных.
- Пора и вам избавится от нескольких стереотипов, дорогой профессор, - проговорил Холмс, - Я далеко не всех раскрытых мной преступников сдаю правосудию. Расследование занимает меня как умственное упражнение...
- О! великолепное признание! Так бы и пожал вашу честную руку!
- Лучше не надо. ............ И что же теперь? Что, по-вашему, будет делать мой брат, коль скоро я умер?
- Предположение есть. ... Не относитесь к нему слишком серьёзно, но, если я более/менее верно обрисовал для себя его нравственный облик, то он не сможет считать себя вполне свободным, пока не сотрёт с лица земли и вашу тень.
- Вы можете яс-не...!.?...
Проворный Тайфер поймал Холмса подмышки. Благородный Дарвел скинул плащ, чтоб превратить его в носилки.
- Если Моран не дурак, он не станет стрелять ещё и в Ватсона, - скорей подумал вслух, чем сказал великий сыщик, приходя в себя на нижней полке купе третьего класса. Поезд летел на всех парах, то и дело ныряя в горные тоннели.
- Ну, стрелки-то найдутся и кроме Морана, - рассуждал Мориарти, расставляющий фигуры на шахматной доске, причём так бережно, словно строил пирамиду из карт, - Другое дело, что гибель доктора покажется подозрительной для ваших друзей с шотландского двора. Сейчас они считают, что повязали всех преступников Лондона, как одного базарного воришку, - и вдруг окажется, что кто-то всё-таки ещё гуляет - и срывает зло...