<p>
QW</p>
<p>
ERTY</p>
<p>
UIOP</p>
<p>
ASDF</p>
<p>
GHJK</p>
<p>
LZXC</p>
<p>
VBNM</p>
- А что, не так уж плохо, - проговорил Холмс, - Может, по бренди?
- Может, мне ещё усы наклеить?
- И так сойдёте. ... Только обслужите себя сами. И меня, если не трудно.
Они заняли наше любимое место перед камином.
- Надо отдать вам должное, профессор: может математик и лингвист вы никудышный, зато актёр - превосходный.
- Это да. Моя обычная воскресная забава - вместе с дюжиной собратьев вломиться в какой-нибудь работный дом под видом отряда Армии спасения с благотворительной-де постановкой Шекспира или Шеридана.
- Армия спасения - и театр? Абсурд!
- Тюремщики не догоняют и рады нам до смерти, ведь мы забавляем прежде всего их, а с жильцами мы немного другим занимаемся - чем?
- Пропагандой, вербовкой, надо думать.
- Надо. ......... Какие планы на завтра?
- Засиживаться здесь не стоит: будет странно, если миссис Холмс остановится не у своего первенца, а у посторонних людей, потом ведь здесь, признаться...
- Проходной двор.
- Но куда же мне - нам податься? ......... Я привёл вас в своё жилище, дал тут похозяйничать. Позвольте нанести вам контрвизит.
- Окажете честь, - ухмылялся Мориарти.
- Хорошо бы ещё что-то придумать с моими руками. ... В комнате Ватсона должна быть аптечка. Вы поможете мне обработать раны?
- Попробую, но - сами понимаете...
- Мне придётся забрать кое-что отсюда. Что у вас в картонках и сумке?
- Ничего. Набивайте.
- ... Как всё это странно. Вы не только не бросили меня, но и очень помогли. Я хотел скрыться, превратиться в никого, но вы подали мне лучшую идею, лучшую из возможных, благодаря которой мы так легко вошли в этот дом, хотя и не нашли здесь искомого. Спасибо. ... Я собираюсь завтра до полудня заглянуть в Скотланд-Ярд. Хотите - я попрошу Лестрейда отпустить ваших людей?
Мориарти отпрянул, потом вскочил, яростно вращая глазами и шипя:
- Мои люди - вашему Лестрейду - даже не снились!
Затем он метнул недопитый бокал в книжный шкаф и захлопнул за собой мою дверь к величайшей досаде Холмса, вложившего в свой монолог и особенно в последнюю его часть всю задушевность и дружелюбность, на какие был способен.
Мистер Холмс погрузился в тягостные раздумья. Дело в том, что, не смотря на свой непростой характер, он никогда ни с кем в жизни не ссорился, вернее, никогда не обижал тех, от кого зависел, и теперь был непривычно озабочен скорейшим примирением с Мориарти. К счастью, незаурядный ум, блестящее знание человеческой натуры, пара трубок и доза кокаина, наконец, пять часов относительно крепкого сна помогли ему найти решение. Едва забрезжил свет, он постучал в соседнюю спальню, затем, уже приготовив отмычки, попробовал открыть простым толчкомМоего архива здесь нет, ноил ший министром иностранных дел, хочет нас обоих пришить..ц - и открыл.
- Как вы сметет врываться к даме!? - мисс Морпл уже в полном облачении и парике брилась, набросив на грудь наволочку.
- Сегодня ночью я наговорил вам чёрт знает чего, профессор. Понимаете, я так долго считал вам тем, кем считал, что это стало вроде старого гигантского дубового серванта в чулане, который никак не сдвинешь с места. Вы решили, что я пытаюсь вас подловить, но - уверяю! - моё предложение было чистой инерцией, неуместным, но устоявшимся рефлексом, и в свете сказанного вам следует скорее положительно оценить моё к вам отношение: даже имея в виду, что вы тот самый одиознейший тип, я готов был встать на вашу сторону!
Мориарти растёр тряпкой щёки - кроткая старушка обернулась желчной и страдающей приливами аптекаршей, зашедшей проведать хозяйство снохи.
- С чего начнём? С перевязки или багажа?
- С багажа, - ответил Холмс, желая отложить мучительную процедуру, но через полчаса, когда все вещи были упакованы, он вынужден был, закусив свёрнутое в жгут полотенце, предоставить свои ладони неопытному и недоброжелательному санитару. Впрочем, Мориарти справился неплохо, после чего помог спутнику побриться и одеться, причём под свою широкую юбку Холмс надел трое брюк, а к ним привесил с боков кое-какие мелочи типа бинокля, кобуры и микроскопа. На голову он водрузил кудрявый каштановый парик, превративший миссис Холмс в молодящуюся каргу.
Часы пробили восемь. В это время миссис Хадсон обыкновенно подавала завтрак.
В последний раз обходя своё жилище и не зная, суждено ли вернуться, Холмс коснулся рукой скрипки, висящей на стене, и вымолвил:
- Теперь уж, верно, до конца моих дней - далёк он или близок - мне не удастся взять смычок. Проклятые раны!
- Да полно! - ответил пудрящийся Мориарти, - Пара недель на родном кокаине - и заиграете, как Паганини!
Спустились к столу.
- Доброе утро, леди, - поприветствовала их миссис Хадсон, - Как вам спалось?
- Сносно, - ответил Холмс.
- Как в раю! - сладко вздохнула мисс Морпл.
- А мне всю ночь что-то мерещилось. Могу поклясться, что слышала голос мистера Холмса и разные звуки, сопровождавшие его пребывание здесь. ... Мисс Морпл, признайтесь, вы - медиум!