- Ох...
- Да уж, вы-то на опыте знаете, что по пути науки одарённый человек вынужден брести, проваливаясь в ухабы неизвестного, с гирями усвоенных заблуждений на шее. А талантливый артист пролетает над его бедной головой на крыльях, который отрастили для него великие предки: Вергилий, Леонардо...
- Прежде я считал искусство (литературу, например) чем-то исключительно декоративным, вроде фарфоровых и бронзовых статуэток, бахромы на скатерти или брелочков, но вы мне указали на совсем иную его функцию: оно представляет собой... понятийно-знаковый фонд, грандиозный, богатейший, пригодный для создания кодов в любой информационной сфере. ... В то же время это - одно из худших чудовищ, созданных человечеством! Всемирная тысячелетняя корпорация лжи!
- Всё так, но... Ох уж эти мне конспиративные концепции!... Главное, вроде чем светлей голова, тем сумасбродней подозрение. Даже Эжен.... Представьте, он считал, что Вильгельм Завоеватель приплыл в Англию только затем, что спрятать здесь некую запретную книгу, которую кто-то на его родине хотел то ли уничтожить, то ли обнародовать.
- Я совсем о другом...
Холмса перевал гонг, загремевший под ногами, и не единожды, а настоящим пожарным набатом.
- Мориарти, - в один голос определили собеседники и пошли вниз.
Профессор пьяно шатался в дверном проёме столовой, раскручивал на пальце трость с резной ручкой из моржового бивня, видимо, призванного имитировать слоновую кость. Этот лицедей в своей наклеенной каштановой бородке и щегольском фраке мог выступить точным двойником лорда Уоттона, но предпочёл стать карикатурой на означенного джентльмена: в петлице пылала огромная орхидея, на щеке - след чьих-то напомаженных губ, его же собственные балаганно провозглашали: "Лечите печень абсентом, а мозг - афродизиаками!".
Дориан Грей сорвал с его лица фальшивые волосы, засунул их ему за борт жилета и проскрежетал: "Ужинайте без меня".
- А он так мне вас расхваливал, - говорил Холмс, ловко подцепляя вилкой обломок котлеты, - И знаете, он мне понравился: он сумел сделать правильные выводы из своего прошлого. И вообще неглупый человек. Здравомыслящий. Способный в конце концов поладить с самим собой - в отличие от вас. Вы рядитесь, играете разные роли не потому что прячетесь от убийц или полиции, а потому что лишь так вы и может кем-то быть: вы были премилой старушкой, по-своему обаятельным денди, вполне, должно быть, адекватным байронистом; из вас не получается только профессора Мориарти, сэр Джеймс Рональд Кинг.
- Разумеется, - сотрапезник промокнулся салфеткой, - Вы не первый, кого так взбудоражила история французского подвижника. И кому нравится Дориан. Что-что, а это он умеет... Он вам рассказывал, как пробовал затесаться в вампирскую диаспору?
- Доброго вечера, милорд, - Холмс с достоинством вышел из столовой, поднялся на второй этаж и, проходя по галерее, услышал крик миссис Гриффин: "Дэннис, бесёнок, сейчас же вернись!". Тут мимо пронеслась, похихикивая, какая-то детская тень, роняя на ковровую дорожку пену и капли, оставляя следы четырёхлетних ступней, сама же бесплотная, прозрачная. "Мистер Холмс, - подскочила Хетти с полотенцем, - Вы не видели!?... Айх!... - шлёпнула себя по лбу, махнула рукой, а сыщик безмолвно указал на стёжку тёмных удаляющихся пятен на ковре. Женщина издала ещё какое-то соответствующее междометие и продолжила погоню за своим незримым пострелом.
Холмс затворился в спальне, подошёл к книжной полке, заглянул ниже разноцветных "Наобротов" и обнаружил следующие произведения: "Убийство как одно из изящных искусств" Т. де Куинси; "Метаморфозы" П. Овидия-Назона; "Искусственный рай" Ш. Бодлера; "Смерть Артура" Т. Мэлори; "Предания и предатели" Д. д`Артеза... Беллетристика... Он понимал, что нужно в конце концов забить эту дыру в полу своего священного чердака, чтоб не проваливаться на осмеяние всяким фиглярам, но не сегодня. Продвижения и без того велики - так называемое сверхъестественное... Чушь! Всё естественно! Если есть цветные люди, почему бы не быть и вовсе бесцветным? Орган зрения не так уже трудно обмануть. Вампиры? - Мало ли чем можно питаться! Возрастное застревание? Самопроизвольное воскресение? - Биологическая аномалия. Как и внезапное заживление... Вместо того, чтобы накапливать положительные знания, мы поддаётся пустым страхам... Майкрофт! Ватсон!...
Во внезапном смятении Холмс отшатнулся от окна; почувствовав слабость и боль в левой руке, лег на диван. Ничего. Лестрейд отправил телеграмму - нью-йоркские копы снимут Морана прямо с трапа "Эльбы". К брату пойду сам. Завтра же.
Проснувшись с голубями, великий сыщик попытался вспомнить ночные видения, не сумел, но не позволил себе унывать; оделся и отправился прямиком в студию. Расчет оказался верным: Дориан Грей уже развозил краски по холсту, правда, на сей раз разноцветные пятна казались гармоничней, сложней и понятней.
- Вы рисуете по какому-то оригинальному методу, - заметил после обычного приветствия Холмс.
- Сейчас - нет, - не поворачиваясь, ответил художник, - А вот когда придёт клиент... Я слишком хорошо знаю, как это неприятно - позировать. Автор моего пресловутого портрета ранее изобразил меня на десятке картин, и всякий раз, стоя или сидя перед ним, я чувствовал себя в каком-то вакууме, изъятым из собственной жизни. Моих же моделей я прошу не принять позу и сделать лицо, а вспомнить свои самые радостные мгновения и сосредоточиться на них. Создать портрет Элизабет Уоррен может кто угодно, но увековечить её счастье могу и хочу только я. Разумеется, человек не способен долго удерживаться в одном настроении, как хорошо бы оно ни было, поэтому я спешу и с натуры пишу лишь лицо, остальное - так, да оно ведь и неважно.
- Но ваше первое увлечение - музыку - вы также не забросили, - рассуждал Холмс, прогуливаясь вдоль развешанных по стене и расставленных по полкам струнных и ударных инструментов, ностальгически замедляя шаг возле скрипки.