Водолазъ безъ одежды погружается въ море, пока не найдетъ жемчужину; и мудрый монахъ, совлекшись всего, проходитъ жизнь, пока не обрѣтетъ въ себѣ жемчужину — Іисуса Христа; а когда обрѣтетъ Его, не пріобрѣтаетъ уже при Немъ ничего изъ существующаго. Жемчугъ хранится въ сокровищницахъ; и услажденіе инока соблюдается въ безмолвіи. Дѣвѣ вредно быть въ народныхъ собраніяхъ и при многолюдствѣ, а уму инока — въ бесѣдахъ со многими. Птица, гдѣ бы ни была, стремится въ гнѣздо свое — выводить тамъ дѣтей; и разсудительный монахъ поспѣшаетъ въ мѣсто свое — сотворить въ немъ плодъ {407} жизни. Змѣя, когда сокрушено у нея все тѣло, бережетъ свою голову; и мудрый монахъ во всякое время охраняетъ вѣру свою, которая есть начало жизни его. Облака закрываютъ солнце; а многоглаголаніе потемняетъ душу, которая начала просвѣщаться молитвеннымъ созерцаніемъ.
Птица, называемая еродій[668], по словамъ мудрыхъ, веселится и радуется въ то время, когда удалится изъ мѣстъ обитаемыхъ, и достигнетъ пустыни, и поселится въ ней; такъ и душа иночествующаго пріемлетъ въ себя небесную радость въ то время, когда удалится отъ людей, придетъ и вселится въ страну безмолвія, и тамъ станетъ ожидать времени исхода своего. Разсказываютъ о птицѣ, называемой сиринъ[669], что всякій, слыша сладкозвучіе ея голоса, такъ плѣняется, что, идя за нею по пустынѣ, отъ сладости пѣнія забываетъ самую жизнь свою, падаетъ и умираетъ. На это похоже то, что бываетъ и съ душею: когда впадетъ въ нее небесная сладость отъ сладкозвучія словесъ Божіихъ, западающихъ чрезъ чувство въ умъ, душа всецѣло устремляется во слѣдъ этой сладости, такъ что забываетъ свою тѣлесную жизнь, и тѣло лишается пожеланій своихъ, а душа возносится изъ этой жизни къ Богу.
Дерево, если сперва не сброситъ съ себя прежнихъ своихъ листьевъ, не произращаетъ новыхъ вѣтвей; и монахъ, пока не изринетъ изъ своего сердца памятованія о своемъ прошломъ, не приноситъ новыхъ плодовъ и вѣтвей о Христѣ Іисусѣ.
Вѣтеръ утучняетъ плоды на деревахъ и на нивѣ[670], а попеченіе о Богѣ — плоды въ душѣ. Въ раковинѣ, въ которой зарождается жемчужина, какъ говорятъ, молніею производится нѣкоторое подобіе искры, и изъ воздуха пріемлетъ она въ себя вещество, а дотолѣ остается обыкновенною плотію; пока и сердце инока не пріиметъ въ себя разумѣніемъ небеснаго вещества, {408} дѣло[671] его есть нѣчто обыкновенное, и въ раковинахъ своихъ[672] не заключаетъ плода утѣшенія.
Песъ, который лижетъ пилу, пьетъ собственную свою кровь, и, по причинѣ сладости крови своей, не сознаетъ вреда себѣ; и инокъ, который склоненъ бываетъ упиваться тщеславіемъ, пьетъ жизнь свою, и отъ сладости, ощущаемой на часъ, не ощущаетъ вреда себѣ. Мірская слава есть утесъ въ морѣ, покрытый водами, и неизвѣстенъ онъ пловцу, пока корабль не станетъ на немъ дномъ своимъ и не наполнится водою; то же дѣлаетъ съ человѣкомъ и тщеславіе, пока не потопитъ и не погубитъ его. У Отцевъ говорится о немъ, что (посредствомъ его) въ тщеславную душу снова возвращаются страсти, уже ею побѣжденныя и исшедшія изъ нея. Малое облако закрываетъ кругъ солнечный, и солнце послѣ облака особенно грѣетъ; и малое уныніе потемняетъ душу, но послѣ него бываетъ великая радость.
Къ словесамъ таинствъ, заключеннымъ въ Божественномъ Писаніи, не приступай безъ молитвы и испрошенія помощи у Бога, но говори: „дай мнѣ, Господи, пріять ощущеніе заключающейся въ нихъ силы“. Молитву почитай ключемъ къ истинному разумѣнію сказаннаго въ Божественныхъ Писаніяхъ. Когда желаешь приблизиться сердцемъ своимъ къ Богу, покажи Ему прежде любовь свою тѣлесными трудами: въ нихъ полагается начало житія. Ибо много приближается сердце къ Богу скудостію потребнаго, пріобученіемъ себя къ одному роду пищи: и, такимъ образомъ, приближеніе сіе слѣдуетъ за дѣлами тѣлесными. Ибо и Господь положилъ ихъ въ основаніе совершенства. Праздность же почитай началомъ омраченія души, омраченіемъ же на омраченіе[673] — сходбища для бесѣдъ. Поводомъ къ первому бываетъ второе. Если и полезныя рѣчи, когда нѣтъ {409} имъ мѣры, производятъ омраченіе, то кольми паче рѣчи суетныя? Душа повреждается отъ множества продолжительныхъ бесѣдъ, хотя бы онѣ имѣли въ виду страхъ Божій. Итакъ, омраченіе души происходитъ отъ безпорядочности въ житіи.