Мірянинъ, бѣдствующій и злостраждущій въ дѣлахъ мірскихъ и житейскихъ, лучше злостраждущаго и въ мірскихъ дѣлахъ проводящаго время инока. Кто съ {39} пламенною ревностію днемъ и ночью ищетъ Бога въ сердцѣ своемъ, и искореняетъ въ немъ прираженія, бывающія отъ врага, тотъ страшенъ демонамъ и вожделѣненъ Богу и ангеламъ Его. У чистаго душею мысленная область внутри его; сіяющее въ немъ солнце — свѣтъ Святыя Троицы; воздухъ, которымъ дышатъ обитатели области сея, — Утѣшительный и Всесвятый Духъ; совозсѣдающіе съ нимъ — святыя и безплотныя природы; а жизнь, и радость, и веселіе ихъ — Христосъ, свѣтъ отъ свѣта — Отца. Таковый и видѣніемъ души своей ежечасно увеселяется, и дивится красотѣ своей, которая дѣйствительно во сто кратъ блистательнѣе свѣтлости солнечной. Это — Іерусалимъ и царство Божіе, внутри насъ сокровенное, по Господнему слову (Лук. 17, 21). Область сія есть облако Божіей славы, въ которое только чистые сердцемъ внидутъ узрѣть лице своего Владыки, и озарить умы свои лучами Владычняго свѣта.
А кто раздражителенъ, кто гнѣвливъ, кто славолюбивъ, кто любостяжателенъ, кто чревоугодникъ, кто обращается съ мірянами, кто хочетъ, чтобы исполняема была собственная его воля, кто вспыльчивъ и исполненъ страстей, — всѣ таковые пребываютъ въ такомъ же смятеніи, какъ сражающіеся ночью, и осязаютъ тьму, находясь внѣ области жизни и свѣта. Ибо область сія составляетъ удѣлъ добрыхъ, смиренномудрыхъ, содѣлавшихъ сердца свои чистыми. Человѣкъ не можетъ узрѣть красоты, которая внутрь его, пока не возгнушается всякою красотою внѣ его, и не обезчеститъ ея. Онъ не можетъ возвести взора прямо къ Богу, пока не отречется совершенно отъ міра. Кто уничижаетъ и умаляетъ самого себя, того упремудритъ Господь. А кто самъ себя почитаетъ премудрымъ, тотъ отпадаетъ отъ Божіей премудрости. Въ какой мѣрѣ языкъ воздерживается отъ многоглаголанія, въ такой озаряется умъ къ различенію помышленій, а многоглаголаніемъ приводится въ замѣшательство и самый разсудительный умъ.
Кто обнищаетъ въ мірскомъ, тотъ обогатится въ Богѣ; а другъ богатыхъ обнищаетъ Богомъ. Кто цѣломудренъ, {40} смиренномудръ, гнушается вольностію въ словахъ, и изгналъ изъ сердца раздражительность, тотъ (увѣренъ я въ этомъ), какъ скоро станетъ на молитву, видитъ въ душѣ своей свѣтъ Святаго Духа, и радуется въ блистаніяхъ озаренія свѣтомъ Его, и веселится видѣніемъ славы сего озаренія и измѣненіемъ своимъ до уподобленія съ оною славой. Нѣтъ инаго дѣланія, которое бы могло низлагать такъ полки нечистыхъ демоновъ, какъ видѣніе въ Богѣ.
Нѣкто изъ Отцевъ повѣствовалъ мнѣ слѣдующее: „въ одинъ день сидѣлъ я, и умъ мой плѣненъ былъ видѣніемъ. А когда пришелъ я въ себя, крѣпко воздохнулъ. Стоявшій же противъ меня бѣсъ, какъ скоро услышалъ сіе, убоялся, и какъ бы пожираемый какою молніею, возопивъ отъ нужды и какъ бы гонимый кѣмъ, предался бѣгству“.
Блаженъ, кто памятуетъ о своемъ отшествіи изъ этой жизни, и воздерживается отъ привязанности къ наслажденіямъ міра сего, потому что многократно усугубленное блаженетво пріиметъ во время отшествія своего, и не оскудѣетъ для него блаженство сіе. Онъ есть рожденный отъ Бога; и Святый Духъ кормитель его; изъ лона Духа сосетъ онъ живоносную пищу, и къ веселію своему обоняетъ воню Его. А кто привязанъ къ мірскимъ, къ міру и къ успокоенію его, кто любитъ бесѣдованіе съ міромъ, тотъ лишается жизни, и мнѣ нечего сказать о немъ; остается только съ воплемъ плакать неутѣшнымъ плачемъ, который сокрушитъ сердца слышащихъ оный.
Пребывающіе во тьмѣ, воздвигните главы свои, да озарятся свѣтомъ лица ваши! Изыдите изъ‑подъ власти мірскихъ страстей, да изыдетъ въ срѣтеніе вамъ сущій отъ Отца Свѣтъ, и служителямъ таинъ Своихъ да повелитъ разрѣшить узы ваши, чтобы по слѣдамъ Его шествовать вамъ ко Отцу. Увы! чѣмъ мы связаны, и что намъ препятствуетъ видѣть славу Его? О, если бы расторглись узы наши, и намъ, взыскавъ, обрѣсти Бога нашего! Если хочешь знать человѣческія тайны и не достигъ еще до того, чтобы {41} узнавать по духу, —дозна́ешь по рѣчамъ, образу жизни и распорядку каждаго, если ты мудръ. Кто чистъ въ душѣ и непороченъ въ образѣ жизни, тотъ всегда съ цѣломудріемъ произноситъ словеса Духа, и сообразно съ мѣрою своего разумѣнія разсуждаетъ и о Божественномъ, и о томъ, что въ немъ самомъ. А у кого сердце сокрушено страстями, у того ими же и языкъ приводится въ движеніе. Если станетъ онъ говорить и о духовномъ, то будетъ разсуждать подъ вліяніемъ страсти, чтобы въ неправдѣ одержать побѣду. Мудрый замѣчаетъ такого человѣка при первой встрѣчѣ, и чистый обоняетъ его зловоніе.