И отсюда уже возносится умомъ своимъ къ тому, что предшествовало сложенію міра, когда не было никакой твари, ни неба, ни земли, ни ангеловъ, ничего изъ приведеннаго въ бытіе, и къ тому, какъ Богъ, по единому благоволенію Своему, внезапно привелъ все изъ небытія въ бытіе, и всякая вещь предстала предъ Нимъ въ совершенствѣ. И снова нисходитъ {102} умомъ своимъ ко всѣмъ созданіямъ Божіимъ, обращаетъ вниманіе на чудесность тварей у Бога и на премудрость произведеній Его; въ изумленіи разсуждая самъ съ собою: „Какое чудо! Насколько домостроительство и промыслъ Его превышаютъ всякое понятіе, насколько чудная сила Его крѣпче всѣхъ твореній Его! Какъ изъ небытія привелъ Онъ въ бытіе тварь сію, — это неисчислимое множество различныхъ вещей? И какъ опять разоритъ ее, уничтоживъ это чудное благоустройство, эту лѣпоту естествъ, это стройное теченіе тварей, часы и время, это сочетаніе ночи и дня, годовыя перемѣны, эти разнообразные, прозябающіе изъ земли цвѣты, эти прекрасныя зданія городовъ и въ нихъ преукрашенные чертоги, это быстрое движеніе людей, это существованіе ихъ, обремененное трудами отъ вшествія своего въ міръ до самаго исшествія? И какъ внезапно прекратится чудный этотъ порядокъ, и наступитъ другой вѣкъ, и воспоминаніе о первой этой твари вовсе не взойдетъ никому на сердце, и будутъ иное видоизмѣненіе, иныя помышленія, иныя попеченія! И естество человѣческое также не воспомянетъ вовсе о семъ мірѣ и о первомъ образѣ жизни своей, потому что умъ человѣческій прилѣпится къ созерцанію онаго состоянія, и уму людей не будетъ досуга возвратиться снова къ брани съ плотію и кровію. Ибо съ разореніемъ сего вѣка немедленно пріиметъ начало вѣкъ будущій. И всякій человѣкъ скажетъ тогда слѣдующее: О, матерь, забытая своими чадами, которыхъ родила, воспитала и умудрила, и которыя во мгновеніе ока собраны на чужое лоно, и содѣлались истинными чадами неплодной, никогда не рождавшей! Возвеселися неплоды нераждающая (Ис. 54, 1) о чадахъ, которыхъ родила тебѣ земля“.