Отвѣтъ. Душевныя движенія, за строгую непорочность и чистоту, дѣлаются причастными дѣйственности Святаго Духа. И ея сподобляется одинъ изъ многихъ тысячъ людей, потому что это — тайна будущаго состоянія и житія. Ибо онъ возносится, и естество пребываетъ недѣйственнымъ, безъ всякаго движенія и памятованія о здѣшнемъ. Не молитвою молится душа, но чувствомъ ощущаетъ духовныя вещи онаго вѣка, превышающія понятіе человѣческое, уразумѣніе которыхъ возможно только силою Святаго Духа. А это есть умное созерцаніе, но не движеніе {105} и не взысканіе[133] молитвы, хотя отъ молитвы заимствовало себѣ начало. Ибо чрезъ это нѣкоторые изъ подобныхъ симъ людей достигали уже совершенства чистоты. И нѣтъ часа, въ который бы внутреннее ихъ движеніе было не въ молитвѣ, какъ сказали мы выше. И когда приникаетъ Духъ Святый, всегда обрѣтаетъ таковыхъ въ молитвѣ; и отъ этой молитвы возноситъ ихъ къ созерцанію, которое называется духовнымъ зрѣніемъ. Ибо не имѣютъ они нужды въ образѣ продолжительной молитвы, ни въ стояніи и въ чинѣ продолжительной службы. Для нихъ достаточно вспомянуть о Богѣ, и тотчасъ плѣняются любовію Его. Впрочемъ, не нерадятъ совершенно и о стояніи на молитвѣ, когда воздаютъ честь молитвѣ, и, кромѣ непрестанной молитвы, въ назначенные часы стоятъ на ногахъ.
Ибо видимъ святаго Антонія стоящимъ на молитвѣ девятаго часа и ощутившимъ возношеніе ума своего. И другой изъ Отцевъ, съ воздѣтыми руками стоя на молитвѣ, приходилъ въ восхищеніе на четыре дня. И другіе многіе, во время таковой молитвы, плѣняемы были сильнымъ памятованіемъ о Богѣ и великою любовію къ Нему, и приходили въ восхищеніе. Сподобляется же ея человѣкъ, когда храненіемъ заповѣдей Господнихъ, противящихся грѣху, и внутренно и наружно совлечется грѣха. Кто возлюбитъ сіи заповѣди, и воспользуется ими по чину, для того необходимымъ сдѣлается освободиться отъ многихъ человѣческихъ дѣлъ, т. е. совлечься тѣла и быть внѣ его, такъ сказать, не по естеству, но по потребности. Кто ведетъ жизнь по образу Законоположника, и руководствуется заповѣдями Его, въ томъ невозможно оставаться грѣху. Посему Господь обѣтовалъ въ Евангеліи сохранившему заповѣди сотворить у него обитель (Іоан. 14, 23).
Вопросъ. Въ чемъ совершенство многихъ плодовъ Духа?
{106} Отвѣтъ. Въ томъ, когда сподобится кто совершенной любви Божіей.
Вопросъ. И по чему узнаетъ человѣкъ, что достигъ ея?
Отвѣтъ. Когда памятованіе о Богѣ возбудилось въ умѣ его, тогда сердце его немедленно возбуждается любовію къ Богу, и очи его обильно изводятъ слезы. Ибо любви обычно воспоминаніемъ о любимыхъ возбуждать слезы. А пребывающій въ любви Божіей никогда не лишается слезъ, потому что никогда не имѣетъ недостатка въ томъ, что́ питаетъ въ немъ памятованіе о Богѣ; почему и во снѣ своемъ бесѣдуетъ съ Богомъ. Ибо любви обычно производить что‑либо подобное, и она есть совершенство людей въ сей ихъ жизни.
Вопросъ. Если послѣ многаго труда, злостраданія, боренія, которое пріялъ человѣкъ, помыслъ гордыни не стыдится приразиться къ нему, потому что заимствуетъ себѣ пищу въ лѣпотѣ добродѣтелей его, и разсчитываетъ на великость понесеннаго имъ труда, то чѣмъ одолѣть человѣку помыслъ свой, и пріобрѣсти въ душѣ своей такую твердость, чтобы не покорилась она помыслу?
Отвѣтъ. Когда познаетъ кто, что отпадаетъ онъ отъ Бога, какъ сухой листъ падаетъ съ дерева, тогда уразумѣваетъ силу души своей: то есть, своею ли силою пріобрѣлъ онъ добродѣтели сіи и перенесъ ради нихъ всѣ боренія, между тѣмъ какъ Господь удерживалъ помощь Свою, и попускалъ ему одному вступать въ борьбу съ діаволомъ, и не ходилъ съ нимъ вмѣстѣ, какъ обыкновенно участвуетъ Онъ въ борьбѣ съ подвизающимися, и содѣйствуетъ имъ; тогда обнаруживается сила его; лучше же сказать, яснымъ дѣлается пораженіе и затрудненіе его. Ибо со святыми всегда бываетъ Промыслъ Божій, охраняющій и укрѣпляющій ихъ. Имъ побѣждаетъ всякій чинъ людей, если бываетъ въ подвигѣ и въ страданіяхъ мученическихъ и въ прочихъ бѣдствіяхъ, постигающихъ за Бога и ради Его претерпѣваемыхъ. И это ясно, очевидно и несомнѣнно. Ибо какъ естество {107} можетъ побѣдить силу щекотаній, непрестанно возбуждающихся въ членахъ у людей, причиняющихъ имъ скорбь и очень сильныхъ для того, чтобы преодолѣть ихъ? И почему другіе желаютъ побѣды, и любятъ ее, но не могутъ одерживать оной при сильномъ противоборствѣ своемъ, напротивъ же того, каждый день терпятъ пораженіе отъ тѣлесныхъ щекотаній, и пребываютъ въ трудѣ, въ плачѣ и въ изнеможеніи, трудясь о душахъ своихъ, а ты удобно возможешь понести притязанія тѣла, которыя столь люты, — и не приходить отъ того въ большое замѣшательство? И какъ тѣло, въ другихъ случаяхъ чувствительное къ страданіямъ, и не терпящее уязвленія терніемъ, уколовшимъ его ноготь, можетъ преобороть рѣзаніе желѣзомъ, переносить сокрушеніе членовъ и всякаго рода муки, и не препобѣждаться страданіями, не ощущая, какъ обычно естеству, даже различія сего въ мученіяхъ, если кромѣ естественной силы не приходитъ отъинуду другая сила, отражающая отъ него лютость мученій? И поелику заговорили мы о Божіемъ Промыслѣ, то не полѣнимся привести на память одну душеполезную повѣсть, возвышающую человѣка въ бореніяхъ его.
133
Въ греческомъ рѣчь безъ отрицанія; но здѣсь предпочтены переводы: древній славянскій и сербскій.